ЖИЗНИ СПОДВИЖНИКОВ

[IslamIsLight]

ДЖААФАР ИБН АБУ ТАЛИБ

“Я увидел Джаафара в Раю с крыльями, обагрёнными кровью...” (Священный хадис) В роду Абд Манафа было пять мужчин, чрезвычайно похожих на посланника Аллаха. Это сходство было настолько поразительным, что люди со слабым зрением часто путали Пророка с этими мужчинами. Не сомневаюсь, что тебе, о мой читатель, хотелось бы узнать, кто же были эти пятеро, так похожие на пророка Аллаха. Давайте же познакомимся с ними поближе. Вот эти люди: Абу Суфйан Ибн аль-Харис Ибн Абдель Мутталиб, который был сыном дяди посланника Аллаха и его молочным братом. Вторым был Кусам Ибн аль-Аббас Ибн Абдель Мутталиб, также сын дяди Пророка. Третьим был дед имама аш-Шафии ас-Саиб Ибн Убайд Ибн Абд Йазид Ибн Хашим. Четвёртым был аль-Хасан Ибн Али, сын дочери посланника Аллаха и его внук. Пятым же был Джаафар Ибн Абу Талиб, брат вождя правоверных Али Ибн Абу Талиба. Так давай же, о мой читатель, я поведаю тебе о некоторых ярких событиях в жизни Джаафара. Несмотря на свою знатность в племени курайшитов и высокое положение среди них, Абу Талиб был бедным и многодетным человеком. Положение ёще больше ухудшилось из-за сильнейшей засухи, постигшей курайшитов в тот год. Посевы погибли, произошёл падёж скота, и люди были вынуждены глодать высохшие кости. Среди хашимитов самыми богатыми людьми в то время были Мухаммад Ибн Абдулла и его дядя аль-Аббас. Как-то Мухаммад сказал аль-Аббасу: “О дядя! У твоего брата Абу Талиба большая семья, а из-за засухи и отсутствия дождей начался голод среди людей. Давай поедем к нему и немного облегчим его существование: я возьму одного из его сыновей, а ты другого, и выкормим их. Тем самым мы уменьшим количество ртов в его семье”. Аль-Аббас сказал: “Ты призвал к добру и настоял на благотворительности”. Затем они отправились к Абу Талибу и, придя к нему, сказали: “Мы хотим немного облегчить твоё тяжкое бремя содержания такой большой семьи и уменьшить беду, постигшую людей”. Абу-Талиб сказал им: “Если вы оставите мне Акила, то делайте, как считаете нужным...” Мухаммад взял в свою семью Али, а аль-Аббас Джаафара. Когда Али жил у Мухаммада, Аллах ниспослал ему истинную и праведную религию, и он стал первым юношей, уверовавшим в Ислам. Джаафар продолжал жить в доме своего дяди аль-Аббаса, пока не возмужал, принял исламскую веру и стал самостоятельным человеком. С самого начала Джаафар Ибн Абу Талиб и его жена Асма, дочь Умайса, стали искренними приверженцами светлого пути истины. Они приняли исламскую веру у Правдивого ещё до того, как посланник Аллаха вступил в дом аль-Аркама. Хашимитский юноша и его молодая жена сполна испытали на себе, как и все первые мусульмане, гонения и преследования со стороны курайшитов. Однако они стойко перенесли все обиды, поскольку твёрдо знали, что путь в Рай тернист, мучителен и чрезвычайно сложен. Но особенно отравляло их существование, а также жизнь их братьев в Аллахе то, что курайшиты не позволяли им совершать религиозные обряды Ислама и наслаждаться истинным поклонением, следя буквально за каждым их шагом. В подобной ситуации Джаафар Ибн Абу Талиб попросил у посланника Аллаха позволения переселиться вместе с женой и группой сподвижников в Эфиопию. Пророк разрешил им сделать это, хотя ему было грустно расставаться с ними. Разумеется, Джаафару было очень нелегко убеждать чистых и невинных людей покинуть свою родину, обжитые дома, где прошли их детство и юность, единственная вина которых состояла в том, что они сказали: “Наш Господь — Аллах”. Вместе с тем, у Пророка не было силы и могущества, чтобы уберечь людей от козней курайшитов. * Во главе с Джаафаром Ибн Абу Талибом первые мусульманские переселенцы прибыли на землю Эфиопии, где и обосновались под опекой и защитой справедливого и праведного эфиопского негуса. Впервые с тех пор, как эти люди приняли Ислам, они обрели чувство безопасности и испытали наслаждение истинного поклонения, когда никто и ничто не омрачало чистоту их подлинного счастья. Как только курайшитам стало известно, что группа мусульман переселилась в Эфиопию, царь которой гарантировал защиту их религии и свободу вероисповедания, они начали вынашивать планы убийства мусульман или их насилъного возвращения с целью посадить в тюрьму. Но давайте дадим здесь слово Умм Саламе, чтобы она всё рассказала сама, будучи очевидцем этих событий. Итак, Умм Салама, которая стала одной из жён Пророка, рассказала следующее: “Вступив на землю Эфиопии, мы обрели добрых соседей и подлинную безопасность для нашей религии. Мы смогли свободно поклоняться Господу нашему, Всевышнему Аллаху, не опасаясь вреда со стороны кого бы то ни было или чьих-то злых высказываний. Когда об этом стало известно курайшитам, они задумали недоброе против нас и послали к негусу двух своих сильных людей: Амру Ибн аль-Аса и Абдаллу Ибн Абу Рабиа. Вместе с ними курайшиты направили богатые дары для негуса и его епископов из того, чем славилась земля Хиджаза. При этом посланцам было сказано, чтобы они одарили каждого епископа, прежде чем начнут обсуждать наш вопрос с царём Эфиопии”. По прибытии в Эфиопию посланцы курайшитов встретились с епископами и одарили каждого из них, никого не забыв. При этом каждому епископу было сказано следующее: “На земле царя Эфиопии поселилась группа наших юных глупцов, отвергнувших религию своих отцов и дедов, а также внёсших раскол в свою нацию. Когда мы скажем об этом царю, подскажите ему, чтобы он выдал их нам, ничего не спрашивая об их религии. Вожди их народа хорошо знают их и осведомлены об их вероубеждении. — Да... — ответили епископы. Умм Салама продолжала свой рассказ: “Для Амру и его компаньона не было ничего ненавистнее и неприятнее, чем видеть, как негус приглашает кого-нибудь из нас и выслушивает его”.
* * *
После этого оба посланца курайшитов пришли к негусу и преподнесли ему богатые дары, которым он очень обрадовался, и пришёл в восхищение. Затем посланцы сказали ему: — О царь Эфиопии, в твоём царстве нашла убежище кучка отщепенцев из нашего народа. Они исповедуют религию, которая неизвестна ни нам, ни вам. Эти люди отвергли нашу религию и не приняли вашу. Нас послали к тебе вожди и руководители их народа, чтобы ты выдворил их обратно. Нашим мудрецам хорошо известно, какую смуту они творят. Негус посмотрел на своих епископов, которые сказали: — Истинно так, о царь... Их народ лучше знает их, а также то, что они сотворили. Выдай им этих людей, и пусть они сами с ними разбираются. Царь сильно разгневался, услышав такие речи своих епископов и сказал: — Но нет, клянусь Господом, я никому не выдам этих людей, пока не призову их к себе и не расспрошу их о том, что им приписывают. Если они такие, как говорят эти люди, то я отдам им их. Если же дело обстоит иначе, то я защищу их и буду жить с ними в мире, пока им нужна будет моя защита.
* * *
Умм Салама продолжала: “Затем негус послал за нами, чтобы мы прибыли для встречи с ним. Прежде чем отправиться к негусу, мы собрались посовещаться. Некоторые сказали: “Царь начнёт расспрашивать вас о вашей религии, поэтому говорите откровенно о том, во что веруете. Пусть от имени вас всех говорит Джаафар Ибн Абу Талиб, а другие молчат”. После этого мы отправились к негусу, который позвал также своих епископов. В своих зелёных рясах и клобуках они расселись справа и слева от царя, разложив вокруг себя свои книги. У царя находились также Амру Ибн аль-Ас и Абдулла Ибн Абу Рабиа. Когда все приготовились, негус обратился к нам: — Что же это за религия, которую вы себе придумали и из-за этого отказались от религии вашего народа? Почему вы не приняли мою религию или любую другую из существующих религий? Вперёд выступил Джаафар Ибн Абу Талиб и сказал: “О царь, мы были невежественным народом, поклонялись идолам, ели мертвечину, творили грехи, не поддерживали родственных связей, не уважали соседей, а сильный из нас уничтожал слабого. В таком состоянии мы и пребывали до того как Аллах ниспослал нам Своего посланника из нашей среды, честность, правдивость и целомудрие которого нам хорошо известны... Он призвал нас к Аллаху, единобожию и поклонению только Ему Одному, а также к отказу от поклонения камням и идолам, которым ранее поклонялись мы и наши отцы... Он повелел нам всегда говорить правду, быть честными, поддерживать родственные связи и добрые отношения с соседями, не совершать недозволенных действий и не проливать напрасно кровь. Он запретил нам непристойности, говорить ложь, отбирать деньги у сирот и порочить целомудренных женщин. Он повелел нам поклоняться Одному Аллаху, ничего не приобщая к Нему, совершать Намаз, выплачивать закят и поститься в месяц Рамадан... Мы поверили ему, уверовали в него и последовали за ним в том, с чем он пришёл от Аллаха. Мы позволяли себе то, что нам было дозволено, и не разрешали того, что нам было запрещено. А наш же народ, о царь, отнёсся к нам враждебно и подверг нас тягчайшим испытаниям, чтобы мы отказались от нашей религии и вернулись к поклонению идолам... Когда они обошлись с нами так несправедливо, всячески притесняя нас, творя беззаконие, препятствуя нам исповедовать нашу религию, мы переселились в твою страну, отдав тебе предпочтение среди других властителей, надеясь жить в добрососедстве с тобой, не подвергаясь несправедливости с твоей стороны””. Умм Салама продолжала: “Обратившись к Джаафару Ибн Абу Талибу, негус спросил: “Имеешь ли ты с собой что-нибудь из того, с чем ваш Пророк пришёл от Аллаха?” “Да” — ответил Джаафар. “Тогда прочти мне что-нибудь”, — попросил царь. Джаафар прочитал: “Каф, Ха, Йа, Айн, Сад. Сие есть повествование о милости, оказанной твоим Владыкой слуге Его, Закарии, когда он воззвал к Владыке своему втайне. Он сказал: “Владыка мой, ослабли кости мои, и голова моя блещет сединой, но никогда, Владыка мой, не был лишён благословения мой Намаз к Тебе”. (Марйам, 1—4). И далее он закончил вступительную часть этой суры”. Умм Салама продолжала свой рассказ далее: “Услышав всё это, негус так разрыдался, что его борода стала мокрой от слёз. Его епископы также расплакались так сильно, что промокли все их книги. Именно до такой степени их всех растрогали слова Аллаха... После этого негус сказал нам: “То, с чем пришёл ваш Пророк, и то, с чем пришёл Иса, проистекает из одного источника”. Затем, обратившись к Амру и его товарищу, он сказал: — Отправляйтесь обратно. Я вам этих людей никогда не выдам”. Умм Салама продолжала: “Когда мы вышли от негуса, Амр Ибн аль-Ас обрушился на нас с угрозами, а затем сказал своему товарищу: — Клянусь Аллахом, я завтра опять пойду к царю и расскажу ему о них такое, что наполнит его душу гневом и отвратит его сердце от них. После того, что царь узнает о них, он будет вынужден физически истребить их. Абдулла Ибн Абу Рабиа возразил: “Не делай этого, о Амру! Всё-таки они наши близкие, хотя и расходятся с нами во мнении”. Амру воскликнул в ответ: “Ты это брось... Клянусь Аллахом, я расскажу царю такое, что выбьет у них почву из-под ног... Ей-богу, я скажу ему, что они считают Ису Ибн Марйам слугой...””
* * *
Придя на следующий день к негусу, Амру обратился к нему со следующими словами: — О царь! Эти люди, которым ты дал убежище и предоставил свою защиту, говорят очень серьёзные вещи об Исе Ибн Марйам. Негус послал за ними и спросил их о том, что они говорят об Исе. Умм Салама продолжала: “Когда мы узнали об этом, нас охватило сильное волнение и беспокойство, которого мы раньше никогда не испытывали. Одни люди начали спрашивать других: “А что же вы скажете об Исе Ибн Марйам, если царь спросит вас о нём?” Тогда мы сказали: — Клянёмся Аллахом, мы скажем о нём только то, что говорил Аллах, и ни на йоту не отступим от того, с чем пришёл наш Пророк. Ну а дальше будь что будет. Дальше мы договорились между собой, что от нашего имени, как и в первый раз, будет говорить Джаафар Ибн Абу Талиб. Когда мы прибыли к негусу по его вызову, то увидели, что у него находятся все епископы, как и в первый раз. Здесь же находились Амру Ибн аль-Ас и его товарищ. Когда мы предстали перед негусом, он первый обратился к нам с вопросом: — Так что же вы говорите об Исе Ибн Марйам? Джаафар Ибн Абу Талиб ответил: — Истинно, мы говорим о нём только то, с чем пришёл наш Пророк. Негус спросил: “А что же ваш Пророк говорит о нём?” Джаафар ответил: — Он говорит о нём: “Это раб Аллаха и Его посланник, а также Его Дух и Его Слово, ниспосланные Аллахом Непорочной Деве Марйам”. Едва негус выслушал слова Джаафара, как ударил рукой по земле и воскликнул: “Иса Ибн Марйам ни на йоту не отошёл от того, с чем пришёл ваш Пророк...” Среди епископов, сидящих вокруг негуса, поднялся ропот осуждения того, что они услышали от него... — Можете роптать... — сказал негус и обратился к нам: — Идите, и вы в безопасности. Если кто-нибудь обругает вас, то заплатит за это, а если причинит зло, то будет сурово наказан... Клянусь Аллахом, мне не хотелось бы стать обладателем горы золота, если из-за этого кто-то из вас пострадает. Посмотрев на Амру и его товарища, царь сказал: — Верните этим двум людям их дары. Они мне не нужны”. Умм Салама продолжила свой рассказ: “Подавленные и разочарованные уходили Амру и его спутник, глубоко переживая свою неудачу. А мы продолжали жить под защитой негуса, будучи самыми добрыми соседями”.
* * *
В спокойствии и безопасности Джаафар Ибн Абу Талиб и его жена целых десять лет прожили в Эфиопии, пользуясь гостеприимством её царя. В седьмом году по Хиджре они вместе с группой мусульман покинули Эфиопию и направились в Йасриб. Достигнув цели, они встретились там с посланником Аллаха, который только что вернулся в Йасриб после успешного похода на Хайбар, в котором Аллах ниспослал ему удачу и победу. Посланник Аллаха так сильно обрадовался встрече с Джаафаром, что воскликнул: — Не знаю даже, чему я больше рад! Победе в Хайбаре или же прибытию Джаафара. Радость всех мусульман в целом, и бедных среди них в частности, приезду Джаафара была нисколько не меньше, чем радость посланника Аллаха. Джаафар был известен своей беспредельной добротой, милосердием и благотворительностью в отношении слабых и неимущих. Его даже прозвали “отцом бедняков”. Абу Хурайра рассказывал о нём: “Лучшим из людей по отношению к нам, беднякам, был Джаафар Ибн Абу Талиб. Он приводил нас к себе домой и кормил тем, что у него было. Однажды, когда в доме у него не было еды, Джаафар принёс нам пустой мешочек из-под масла. Мы порвали его и слизывали то, что прилипло к внутренним стенкам...”
* * *
Однако пребывание Джаафара Ибн Абу Талиба в Медине не было долгим. В начале восьмого года по Хиджре посланник Аллаха снарядил армию для похода в аш-Шам против византийцев. Назначив командовать армией Зайда Ибн Харису, он сказал: — Если Зайд будет убит или ранен, то командование армией перейдёт к Джаафару Ибн Абу Талибу. Если Джаафар будет убит или ранен, то командующим станет Абдулла Ибн Раваха. Если же и Абдулла Ибн Раваха будет убит или ранен, то тогда пусть сами мусульмане выберут себе командира. Когда на подступах к аш-Шаму мусульмане подошли к иорданской деревне Мута, то обнаружили, что им противостоит византийская армия численностью в сто тысяч воинов, а также армия союзников византийцев из арабских христиан племён Лахм, Джузам, Кудаа и других в составе ещё ста тысяч воинов. „ Армия мусульман насчитывала всего три тысячи воинов. Едва завязалось ожесточённое сражение, как смертью храбрых лицом к противнику пал Зайд Ибн Хариса. Тут же со своего белого коня соскочил Джаафар Ибн Абу Талиб и подрезал ему жилы на ногах, чтобы противник не смог им воспользоваться. Джаафар подхватил знамя мусульман и глубоко ворвался в ряды византийцев, восклицая: Как прекрасен Рай и его приближение, Он великолепен, и прохладен райский напиток. А византийцев скоро постигнет суровая кара, И я должен убивать этих безродных неверных Всякий раз, как я их встречаю. Джаафар яростно и неукротимо сражался в гуще врагов, пока ему не отрубили правую руку. Как только он взял знамя в левую руку, вражеский воин отсёк ему и левую руку. Тогда Джаафар положил знамя себе на грудь, придерживая его уцелевшими предплечьями. Третий страшный удар противника рассёк его тело пополам. Тогда мусульманское знамя подхватил Абдулла Ибн Раваха и продолжал сражаться до тех пор, пока не последовал за двумя своими соратниками.
* * *
Посланнику Аллаха сообщили о гибели трёх его командиров, и это известие привело его в состояние сильнейшей грусти и печали. Посланник Аллаха отправился в дом своего двоюродного брата Джаафара Ибн Абу Талиба и там встретил его жену Асму, которая готовилась к встрече мужа. Она замесила тесто, искупала своих сыновей, побрызгала их благовониями и приодела. Сама Асма рассказывала: “Когда к нам пришёл посланник Аллаха, я заметила, что его светлый лик омрачён печалью. В мою душу закрался страх, но я не хотела спрашивать его о Джаафаре, опасаясь услышать трагическую весть. Пророк поздоровался, а затем сказал: “Приведи детей Джаафара”. Я позвала их к нему. Радостные дети с весёлыми возгласами бросились к Пророку и обступили его со всех сторон, причём каждый пытался обратить на себя его внимание. Посланник Аллаха приник к детям, начал вдыхать их аромат, а в его глазах заблестели слёзы. Я спросила: — О посланник Аллаха, ты для меня вместо отца и матери. Заклинаю тебя, ответь, почему ты плачешь? Тебе что-нибудь сообщили о Джаафаре и его товарищах? — Да, — ответил Пророк. — Они погибли сегодня... Улыбки тут же исчезли с лиц малышей, когда они услышали плач и рыдания своей матери. Они безмолвно застыли на своих местах. Посланник Аллаха удалился, утирая слёзы со своего лица и приговаривая: — О Аллах, сохрани Джаафара в его сыне! О Аллах, сохрани Джаафара в его потомстве! Затем он сказал: Я увидел Джаафара в Раю с крыльями, обагрёнными кровью.

 

[IslamIsLight]

АБУ СУФЙАН ИБН АЛЬ-ХАРИС

“Абу Суфйан Ибн аль-Харис — вождь молодёжи в Раю”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Редко бывает, когда двух людей настолько тесно связывают узы дружбы и прочной взаимной привязанности, как это было у Мухаммада Ибн Абдаллы, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Суфйана Ибн аль-Хариса. Абу Суфйан был сверстником посланника Аллаха, так как они родились примерно в одно время и росли в одной семье. Он был двоюродным братом Пророка, а его отец аль-Харис и отец посланника Аллаха Абдулла были братьями из рода аль-Мутталиба. Кроме этого, Абу Суфйан был также молочным братом Пророка, так как их в младенчестве вскормила одна женщина по имени Халима из племени Саад. Абу Суфйан был ещё и очень близким другом посланника Аллаха до того, как тот стал выполнять свою пророческую миссию. К тому же они были очень похожи друг на друга. Довелось ли тебе, о мой читатель, когда-нибудь слышать о таком ближайшем родстве и теснейшей привязанности, которые существовали между Мухаммадом Ибн Абдуллой и Абу Суфйаном Ибн аль-Харисом? Исходя из таких предпосылок, может показаться, что Абу Суфйан должен был самым первым из всех людей ответить положительно на призыв посланника Аллаха и стать его активнейшим последователем. Однако в реальности дело обернулось вовсе не так, как это можно было ожидать. Стоило только посланнику Аллаха обратиться к своим соотечественникам со словами священного призыва, как в душе Абу Суфйана вспыхнуло пламя ненависти и зависти к посланнику Аллаха, дружба перешла во вражду, узы родства были разорваны, а былое братство превратилось в соперничество и противоборство.
* * *
В то время, когда посланнику Аллаха снизошло повеление его Владыки, Абу Суфйан Ибн аль-Харис был одним из известнейших рыцарей курайшитов и одним из лучших поэтов этого племени. Весь свой талант, пыл и искусство Абу Суфйан поставил на службу делу борьбы против Посланника и его призыва. Всеми силами он стремился ликвидировать Ислам и уничтожить мусульман. Абу Суфйан был душой и вдохновителем любой враждебной вылазки курайшитов против Пророка, лично делая большой вклад в любое зло, причиняемое мусульманам.
* * *
Абу Суфйан сочинял стихи по вдохновению Шайтана, высмеивая посланника Аллаха и делая в его адрес грязные и порочащие высказывания.
* * *
Почти двадцать лет продолжалась сильнейшая неприязнь Абу Суфйана к Пророку, и за это время он использовал все известные козни и происки в своей борьбе с посланником Аллаха. Не было такого вреда или ущерба, который бы не причинил Абу Суфйан мусульманам, полностью неся ответственность за этот грех.
* * *
Незадолго до покорения Мекки Абу Суфйану было суждено принять исламскую веру. Его переходу в Ислам сопутствовала интересная история, которая приводится в книгах жизнеописания Пророка и пересказывается в различных исторических трудах. Предоставим же возможность самому Абу Суфйану рассказать историю его перехода в Ислам... Его личное восприятие является более глубоким, а описание всех событий — более точное и правдивое. Абу Суфйан рассказывал: “Когда Ислам окреп, обрёл силу и величие, и всюду начали распространяться слухи о выступлении посланника Аллаха с целью покорения Мекки, земля стала тесной для меня при всей её обширности. Я спросил самого себя: “Куда же мне идти? Кого взять себе в попутчики? С кем же быть мне теперь?” Я сказал жене и детям: “Приготовьтесь к отъезду из Мекки, так как скоро здесь будет Мухаммад. Я несомненно буду убит, если попаду в руки мусульман”. В ответ на это они сказали мне: — А не пора ли тебе понять, что арабы и иные народы начали повиноваться Мухаммаду, приняв его религию, а ты продолжаешь упорствовать в своей враждебности к нему, хотя был в своё время его лучшим другом и помощником? Они продолжали склонять меня к религии Мухаммада и убеждать принять её, пока Аллах не открыл мою душу Исламу. Я тут же поднялся и сказал своему слуге Мазкуру: “Немедленно приготовь нам верблюдиц и коня!” С собой я взял своего сына Джаафара, и мы во весь опор поскакали в аль-Абву, которая находится между Меккой и Мединой. Мне сообщили, что там остановился Мухаммад. Подъехав к аль-Абве, я переоделся, чтобы меня не узнали и не убили прежде, чем я встречусь с Пророком и объявлю перед ним о своём переходе в Ислам. Остаток пути я проделал пешком, примерно одну милю, а войска мусульман организованно отряд за отрядом выдвигались в направлении Мекки. Я старался держаться от них подальше, опасаясь, что кто-нибудь из сподвижников Мухаммада узнает меня”.
* * *
Далее Абу Суфйан рассказывал: “И вот, когда я шёл по дороге, мне встретилась процессия с посланником Аллаха. Направившись в его сторону, я остановился перед ним и открыл лицо. Когда его взгляд упал на меня, и он узнал, кто перед ним, то тотчас же отвернулся в сторону. Я опять встал перед ним, но Пророк снова отвернулся. Я вновь и вновь вставал перед ним, но он всякий раз отворачивался от меня”. Абу Суфйан рассказывал: “Встретившись с Пророком, я нисколько не сомневался, что посланник Аллаха обрадуется моему переходу в Ислам, а с ним обрадуются и его сподвижники. Однако когда мусульмане увидели, что посланник Аллаха отворачивается от меня, то сурово нахмурились, и все также отвернулись. Когда меня увидел Абу Бакр, то отвернулся очень сердито. Я жалобно посмотрел на Умара Ибн аль-Хаттаба, чтобы смягчить его сердце, но увидел, что он сердит ещё больше, чем его товарищ. Более того, он натравил на меня одного из ансаров, который сказал мне: “О враг Аллаха! Ты вредил посланнику Аллаха и причинял страдания его сподвижникам. В своей вражде к Пророку ты прошёл всю нашу землю с востока и до запада”. Один из ансаров продолжал осыпать меня ругательствами и проклятиями громким голосом, а мусульмане свирепо взирали на меня и радовались тому, что я испытывал. Тут я увидел своего дядю аль-Аббаса и воззвал к нему: “О дядя, как я хотел, чтобы посланник Аллаха обрадовался моему переходу в Ислам, так как я его родственник и знатный человек в своём племени, ну а что получилось из этого, ты видишь сам. Поговори с ним, чтобы он смягчился и простил меня”. Аль-Аббас ответил: “Нет, клянусь Аллахом! Я видел, как он разгневался, увидев тебя. Поэтому я смогу замолвить за тебя словечко только при подходящей возможности. Я очень высоко уважаю посланника Аллаха и страшусь его”. Тогда я воскликнул: “На кого же ты меня бросаешь, дядя?” Он ответил: “Ничем не могу тебе помочь, кроме того, что ты слышал”. Меня охватили тоска и глубокая печаль. Увидев своего двоюродного брата Али Ибн Абу Талиба, я обратился к нему со своей просьбой, но он ответил мне точно так же, как и наш дядя аль-Аббас. Я вновь обратился к своему дяде аль-Аббасу, сказав ему: “О дядя! Если ты не можешь смягчить сердце посланника Аллаха по отношению ко мне, то избавь меня хотя бы от одного человека, который сам ругает меня и побуждает людей к этому”. Дядя попросил: “Опиши-ка его мне”. Когда я рассказал о нём, дядя сразу назвал его имя, сказав, что это Нуайман Ибн аль-Харис аль-Наджари. Затем он послал за ним, и когда тот пришёл, аль-Аббас сказал ему: “Послушай, Нуайман! Абу Суфйан — двоюродный брат посланника Аллаха и мой племянник. И если сегодня посланник Аллаха гневается на него, то когда-нибудь простит его. Поэтому отстань от него и прекрати поносить”. Аль-Аббас продолжал его уговаривать, пока тот не успокоился и сказал, что больше не будет меня ругать”.
* * *
Далее Абу Суфйан рассказывал: “Когда посланник Аллаха остановился в аль-Джахфе, на расстоянии четырёх переходов от Мекки, я уселся у дверей его дома, а рядом со мной стоял мой сын Джаафар. Выходя из дома Пророк, увидев меня, всякий раз отворачивался, но я не отчаивался заслужить его благосклонность. Поэтому всякий раз, как посланник Аллаха останавливался где-нибудь, я усаживался у дверей этого дома, а рядом со мной стоял мой сын Джаафар. Видя нас, Пророк продолжал всякий раз отворачиваться. Так продолжалось довольно долгое время, пока я не стал впадать в отчаяние. Когда положение стало почти невыносимым, я сказал своей жене: — Когда же посланник Аллаха смилостивится надо мной? Или же я возьму на руки сына и отправлюсь прочь, куда глаза глядят, пока мы не умрём от голода и жажды. Когда Пророку передали эти слова, он смягчился по отношению ко мне... Выйдя в следующий раз из своего шатра, он взглянул на меня мягче, чем раньше. Я страстно желал, чтобы он улыбнулся мне”.
* * *
“Когда посланник Аллаха вступил в Мекку, я покорно шёл за ним. Когда он входил в мечеть, я спешил за ним, стараясь быть у него на глазах и не отставать от него в любом случае. В битве при Хунайне кочевые арабы-язычники собрали для войны с Пророком небывалую армию, приготовившись к бою самым тщательным образом. Они надеялись, что эта битва станет решающей для сокрушения Ислама и уничтожения всех мусульман. Когда посланник Аллаха выступил вместе со своими соратниками в поход против язычников, я отправился вместе с ним. Увидев огромное войско язычников, я воскликнул: “Клянусь Аллахом, истинно, я искуплю сегодня всё то зло, которое я причинил, враждуя с посланником Аллаха. Пророк увидит мои дела, которые удовлетворят Аллаха и Его посланника!” В ходе завязавшегося сражения между двумя армиями язычники начали теснить мусульман, которые дрогнули, почувствовав близкое поражение. Начали редеть ряды мусульман вокруг Пророка, и мы оказались на грани позорного и сокрушительного поражения. Посланник Аллаха, клянусь отцом и матерью, подобно нерушимой скале, возвышался на своей серой мулице в самом пекле ожесточённой битвы. Его меч грозно сиял, и он стойко защищал себя и своих соратников подобно свирепому льву. Тут я соскочил с коня и сломал ножны своего меча. Аллаху известно, как я хотел погибнуть, но чтобы Пророк остался в живых. Мой дядя аль-Аббас схватил за уздечку мулицу посланника Аллаха и встал рядом с ним... Я занял своё место с другой стороны и с мечом в правой руке стал защищать Пророка. Своей же левой рукой я держался за его стремя. „ Увидев, как я храбро сражаюсь с врагом, посланник Аллаха спросил у моего дяди: “А это кто?” Дядя ответил: “Это твой двоюродный брат Абу Суфйан Ибн аль-Харис. Смилостивись над ним, о посланник Аллаха!” Пророк ответил: “Я уже сделал это, а Аллах простил ему вражду, которую он питал ко мне”. Мое сердце радостно забилось оттого, что посланник Аллаха смилостивился надо мной, и я поцеловал его ногу в стремени. Повернувшись ко мне, он воскликнул: “Клянусь жизнью, о брат мой! Иди вперёд и сражайся!” Эти слова посланника Аллаха вызвали в моей душе прилив отваги и энтузиазма. Я так яростно атаковал язычников, что они были вынуждены отступить со своих позиций. За мной в атаку бросились мусульмане, и мы отогнали врага примерно на милю, внеся сильнейшую панику и расстройство в его ряды”.
* * *
Со дня битвы при Хунайне Абу Суфйан Ибн аль-Харис снискал глубокую благосклонность к себе со стороны Пророка и обрёл счастье быть среди его сподвижников. Однако даже после этого он так никогда больше и не осмелился прямо взглянуть в глаза посланнику Аллаха или задержать взгляд на его лице, испытывая перед ним глубокий стыд и угрызения совести за всё то, что он причинил Пророку в прошлом.
* * *
Испытывая глубокое раскаяние за чёрные дни, проведённые в невежестве при отсутствии света Аллаха и Его Книги, Абу Суфйан теперь целые дни и ночи напролёт проводил над Книгой Аллаха, читая её аяты и упорно стремясь познать её законы, почерпнуть из неё наставление. Он отрёкся от всего мирского, посвятив всего себя Аллаху. Даже посланник Аллаха, увидев как-то раз Абу Суфйана входящим в мечеть, обратился к Аише: “Знаешь ли ты, о Аиша, кто этот человек?” Аиша ответила: “Нет, о Посланник Аллаха!”. Пророк сказал: “Это мой двоюродный брат Абу Суфйан Ибн аль-Харис. Обрати внимание, он всегда первым входит в мечеть и последним выходит из неё, не отрывая при этом своего взгляда от собственных сандалий”.
* * *
Когда же посланник Аллаха закончил свой путь, да благословит его Аллах и приветствует, уйдя к своему Владыке, Абу Суфйан Ибн аль-Харис скорбел, как мать, потерявшая единственного сына, и оплакивал его как родного и любимого человека, посвятив ему касыду, явившуюся шедевром элегической поэзии, преисполненным печали и скорби, проникнутым горем и тоской.
* * *
Когда халифом был аль-Фарук, Абу Суфйан, почувствовав приближение своей кончины, сам вырыл себе могилу. Через три дня после этого он скончался, как будто он знал время встречи со смертью. Уже будучи в предсмертной агонии, он обратился к жене, собравшимся детям и родственникам: — Не нужно оплакивать меня. Клянусь Аллахом, я не совершил ни одного прегрешения с тех пор, как принял Ислам... Затем его чистый дух отошёл, а аль-Фарук благословил его в своём Намазе, как и его благородные сподвижники. Все они сочли его смерть огромным несчастьем для Ислама и всех мусульман.

 

[IslamIsLight]

СААД ИБН АБУ ВАККАС

“Рази их стрелами, Саад, рази... Да будут выкупом мои отец и мать”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, вдохновляет Саада во время битвы при Ухуде) Господь мой, упаси нас от проклятого Шайтана. Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. “И Мы повелели человеку относительно родителей его — матерь его родила его в немощи на немощи, и отнятие его от груди — в два года. Принеси благодарность Мне и родителям твоим. Ко Мне есть конечное возвращение. Но если они принуждают тебя, дабы заставить тебя приобщать ко Мне то, о чём ты не знаешь, не повинуйся им. Будь добрым другом им в мирских делах и следуй по пути того, кто прибегает ко Мне. Потом ко Мне возвратитесь вы, и Я поведаю вам о том, что вы сделали”. (Лукман, 14—15) Уникальная история связана с этими священными аятами, вызывающая своим величием целую гамму самых разнообразных чувств в юной расцветающей душе. Добро всегда одерживает верх в борьбе со злом, а вера побеждает безбожие. Герой этой истории был юношей из знатнейших семейств Мекки и имел самых представительных родителей. Этим юношей был Саад Ибн Абу Ваккас, да будет Аллах доволен им. На рассвете эпохи пророчества Саад был полным сил юношей в расцвете своей молодости. Он имел утончённую и чувствительную натуру, очень любил своих родителей, и в особенности мать. Несмотря на то что Саад в то время встречал семнадцатую весну в своей жизни, он отличался не свойственной этому возрасту рассудительностью и мудростью зрелого человека. Его душа, например, не была расположена к присущим для юношей его возраста развлечениям, а все его устремления были направлены на тщательную подготовку стрел и луков к стрельбе, а также тренировкам в этом искусстве, как будто Саад готовил себя к большому делу в своей жизни. Кроме того, его душа не лежала к идейной распущенности и скверне, характерным для его народа в то время. Создавалось впечатление, что Саад ожидал того времени, когда сильная и решительная рука выведет его соплеменников из мрака невежества, в котором они пребывали.
* * *
И вот в такой ситуации Всевышнему и Всемогущему Аллаху стало угодно осчастливить всё человечество этой могучей, созидающей и направляющей рукой. Это была рука вождя всех людей Мухаммада Ибн Абдуллы, да благословит его Аллах и приветствует. Она несла неугасимое Божественное светило — Книгу Аллаха... Саад Ибн Абу Ваккас тут же откликнулся на призыв встать на праведный путь истины, став четвёртым из тех, кто первыми приняли исламскую веру. Поэтому он часто горделиво говорил: — По прошествии семи дней я был четвертью Ислама. Велика была радость посланника Аллаха, когда Саад обратился в исламскую веру. Имевшиеся в нём признаки талантливости и черты мужества говорили о том, что в самом скором времени этот благородный юноша проявит себя в полной мере. Саад происходил из знатного и могущественного рода, что должно было побудить молодежь Мекки пойти по его пути, руководствуясь его примером. Кроме всего этого Саад был из рода дядей Пророка по материнской линии. Он принадлежал к роду бану Зухра, из которого вышла мать Пророка Амина Бинт Вахб, да будет Аллах доволен ею. Известно, что посланник Аллаха очень гордился этим родством по материнской линии. Рассказывают, что как-то раз благородный Пророк сидел с некоторыми из своих сподвижников и, увидев входящего Саада Ибн Абу Ваккаса, сказал всем присутствующим: — Это мой дядя по матери, и да покажет он мне свою горделивость.
* * *
Однако переход Саада Ибн Абу Ваккаса в Ислам вовсе не был лёгким и простым. Правоверный юноша подвергся одному из самых тяжких и жестоких испытаний на этом пути. Это испытание было настолько тяжким и жестоким, что Всевышний Аллах, хвала Ему, ниспослал по этому поводу священные аяты. Дадим же возможность самому Сааду рассказать историю, связанную с этим исключительным испытанием. Итак, Саад рассказывал по этому поводу следующее: “За три дня до того, как я принял исламскую веру, я увидел во сне, что я блуждаю в потёмках и мгле. И вот, когда я был в пучине этого мрака, передо мной засиял свет луны. Идя по пути этого лунного света, я заметил, что впереди меня в этом же направлении следует группа людей. Я увидел Зайда Ибн Харису, Али Ибн Абу Талиба и Правдивейшего Абу Бакра. Я спросил их: “И как давно вы оказались здесь?” Они ответили: “Да только сейчас!” На следующий день мне стало известно, что посланник Аллаха негласно призывает людей к Исламу. Я сразу понял, что Аллах возжелал мне добра, стремясь вывести из мрака к свету через посредство Пророка. Я тут же поспешил к посланнику Аллаха и обнаружил его молящимся после полудня в районе Джийад. Я тут же принял исламскую веру, а затем оказалось, что раньше меня это сделали именно те трое, которых я видел во сне”. Саад продолжал рассказывать историю своего перехода в Ислам: “Услышав о том, что я принял Ислам, моя мать страшно разгневалась, а к ней я испытывал самую нежную сыновнюю любовь. Подскочив ко мне, она воскликнула: “Послушай, Саад, что это за религия, которую ты принял, отказавшись от религии своих родителей? Клянусь Аллахом, немедленно брось эту свою новую религию, а не то я перестану есть и пить, пока не умру! Твоё сердце разорвётся от скорби по мне, тебя захлестнёт мучительное отчаяние за то, что ты натворил, а все люди до конца дней будут стыдить и упрекать тебя”. — Прошу тебя, не делай этого, о мама! — воскликнул я. — Я ни при каких обстоятельствах не откажусь от своей религии. Тем не менее мать исполнила свою угрозу, полностью отказавшись от приёма пищи. Шли дни, она ничего не ела и не пила, становясь измождённой и истощённой, теряющей всё больше сил. Я ежечасно приходил к ней, упрашивая и умоляя её немного поесть и попить, чтобы поддержать свои силы, но всякий раз она категорически отвергала мои просьбы, снова и снова давая клятву в том, что не будет есть и пить, пока не умрёт, или же пока я не откажусь от своей религии. Тогда я сказал ей: “О мама, как бы сильно я ни любил тебя, моя любовь к Аллаху и Его посланнику ещё сильнее. Клянусь Аллахом, даже если бы у тебя и была тысяча душ, и ты тысячу бы раз умирала, я никогда не оставлю свою религию”. Осознав, насколько я твёрд и серьёзен в своём убеждении, мать подчинилась обстоятельствам и с отвращением поела и попила”. Всевышний и Всемогущий Аллах ниспослал в связи с этим следующий священный аят: “Но если они принуждают тебя, дабы заставить тебя приобщать ко Мне то, о чём ты не знаешь, не повинуйся им. Будь добрым другом им в мирских делах...” (Лукман, 15).
* * *
Тот день, когда Саад Ибн Абу Ваккас принял исламскую веру, стал самым благостным для всех мусульман и самым добрым для всего Ислама в целом. Саад и его брат Умайр отличились в битве при Бадре. Умайр был тогда юношей, едва достигшим совершеннолетия. Когда перед сражением посланник Аллаха производил смотр мусульманских войск, Умайр спрятался за спину Саада, опасаясь, что если его заметит Пророк, то изгонит из армии по причине малолетства. Но несмотря на это ухищрение, посланник Аллаха заметил его и прогнал из строя. Умайр так разрыдался из-за этого, что сердце Пророка смягчилось, и он разрешил ему остаться среди воинов. Обрадованный Саад подбежал к Умайру, надел на него перевязь своего меча, подтянув её из-за малого роста Умайра, и оба брата бросились в бой, геройски сражаясь во имя Аллаха. Когда сражение закончилось, Саад один вернулся в Медину. Его брат Умайр пал смертью храбрых в битве при Бадре, и Саад испросил у Аллаха награду для него.
* * *
Когда же в битве при Ухуде в души бойцов проникли слабость и смятение, а ряды мусульман вокруг Пророка настолько поредели, что рядом с ним осталось не более десяти самых преданных ему людей, Саад Ибн Абу Ваккас стойко защищал посланника Аллаха с луком в руках. Каждая пущенная им стрела насмерть поражала язычников. Пророк подбадривал и поощрял его, восклицая: Рази их стрелами, Саад рази... Да будут выкупом тебе мои отец и мать. Всю свою жизнь Саад гордился этим, говоря: “Ни одного из людей посланник Аллаха не заклинал именем своих родителей, кроме меня, когда обещал мне выкупом своего отца и свою мать”.
* * *
Однако вершины своей славы Саад достиг в то время, когда аль-Фарук принял решение начать войну с персами, чтобы уничтожить их государство, сокрушить трон персидского царя и искоренить на всей земле идолопоклонство. Халиф разослал всем своим наместникам послания следующего содержания: “Немедленно присылайте ко мне каждого имеющего оружие, коня или любое воинское снаряжение. Присылайте также всех, кто обладает поэтическим даром, красноречием или любыми другими достоинствами, пригодными на войне”. Отряды муджахидов со всех сторон начали стекаться в Медину. Когда сбор войск был закончен, аль-Фарук созвал совет старейшин и всех знатных людей, обладающих властью. На этом совете решался вопрос о назначении командующего этой огромной армией, которому должна была быть передана полнота власти. В один голос все заявили, что этим командующим должен стать Саад Ибн Абу Ваккас. Умар вызвал его к себе и вручил ему верховное знамя всей мусульманской армии. Когда все войска были готовы покинуть Медину, проводить их вышел Умар Ибн аль-Хаттаб. Со своим напутственным словом он обратился к командующему: — О Саад, не впадай в самообольщение пред Аллахом по поводу того, что говорят: “Дядя посланника Аллаха... сподвижник посланника Аллаха...”. Всевышний и Всемогущий Аллах не уничтожает плохое плохим, а плохое уничтожает хорошим. О Саад, пред Аллахом не имеет значения степень родства или знатности, а главное для Него — это повиновение. Знатный и простолюдин равны пред Аллахом. Аллах — их Владыка, а они Его слуги, которые соревнуются между собой и отличаются по степени их праведности, и Аллах благосклонен к ним в зависимости от их повиновения Ему. Всегда помни великое дело, начатое Пророком, и продолжай его. Это и есть приказ, обязательный для исполнения. Благословенная армия выступила в военный поход во имя Аллаха. В её рядах находилось девяносто девять участников битвы при Бадре, более трёхсот из тех, кто дали присягу верности Пророку, триста участников победоносного похода посланника Аллаха на Мекку, а также семьсот сыновей сподвижников Пророка. Войска мусульманской армии, возглавляемые Саадом, провели победоносную битву при Кадисийи, а в день “боевого клича” мусульмане решили окончательно и бесповоротно покончить с противником. Они железным кольцом окружили врага и устремились на него со всех сторон, вознося боевой клич “Нет божества, кроме Аллаха” и “Аллах Превелик”. Голова командующего персидской армией Рустама была поднята на мусульманских копьях, а сердца врагов Аллаха были в такой степени охвачены страхом и ужасом, что мусульманин просто подзывал к себе персидского солдата, и когда тот подходил, то воин Ислама спокойно убивал его, зачастую его же оружием. Что касается захваченных трофеев, то они просто не поддаются перечислению, а в отношении потерь врага достаточно сказать, что только просто утонувших персов было более тридцати тысяч.
* * *
Саад прожил долгую и счастливую жизнь, в которой Аллах ниспослал ему достаточно средств. Однако перед своей кончиной он потребовал принести ему изношенную шерстяную джуббу, а затем сказал: — Пусть эта моя верхняя одежда станет моим саваном. Я сражался в ней с язычниками в битве при Бадре и хочу именно в ней предстать пред Всевышним и Всемогущим Аллахом.




ХУЗАЙФА ИБН АЛЬ-ЙАМАН

“Верьте тому, что рассказал вам Хузайфа, и читайте то, что прочитал вам Абдулла Ибн Масуд”. (Священный хадис) “Если хочешь, то можешь быть просто мухаджиром, а если хочешь, то можешь быть одним из ансаров. Поэтому можешь сделать любой выбор, который тебе по душе”. Именно с такими словами посланник Аллаха обратился к Хузайфе Ибн аль-Йаману, когда встретил его впервые в Мекке. Возможность сделать свободный выбор принадлежности к одной из двух почётнейших категорий людей у мусульман, предоставленная Хузайфе Ибн аль-Йаману, имеет свою предысторию. Отец Хузайфы аль-Йаман был мекканцем из рода бану Абс. Однако, убив человека из своего рода, он был вынужден переселиться из Мекки в Йасриб. Там он породнился с родом бану Абдель Ашхал, и у него родился сын, получивший имя Хузайфа. Вскоре исчезли причины, мешавшие аль-Йаману вступать на территорию Мекки, и он начал периодически посещать её, предпочитая, однако, Медину для постоянного проживания. Когда над Аравийским полуостровом воссиял свет Ислама, отец Хузайфы аль-Йаман был среди одиннадцати людей рода бану Абс, прибывших лично к посланнику Аллаха и провозгласивших перед ним свой переход в исламскую веру. Это случилось ещё до того, как Пророк переселился в Медину. Поэтому, мекканец по происхождению, Хузайфа стал мединцем.
* * *
Хузайфа Ибн аль-Йаман вырос в доме мусульманина и получил заботливое воспитание родителей, которые были среди первых принявших религию Аллаха. Хузайфа стал мусульманином прежде, чем ему выпало счастье лицезреть посланника Аллаха. Всеми своими чувствами Хузайфа страстно стремился встретиться с Посланником. С тех пор, как он стал мусульманином, Хузайфа жадно ловил любую весть о Пророке и постоянно расспрашивал о том, какой он из себя. Однако то, что он узнавал, лишь только увеличивало его тягу и страстное стремление к посланнику Аллаха. Он отправился в Мекку специально для того, чтобы увидеться с Пророком. Встретившись с ним, он почти сразу же спросил: “Кто я, о посланник Аллаха: мухаджир или из ансаров?” Пророк ответил ему: “Если хочешь, то можешь быть мухаджиром, а если хочешь, то можешь быть одним из ансаров. Поэтому можешь сделать любой выбор, который тебе по душе”. — Я хочу быть из ансаров, о посланник Аллаха! — сказал Хузайфа.
* * *
С тех пор, как посланник Аллаха переселился в Медину, Хузайфа, подобно тени, неотступно следовал за ним и участвовал во всех походах, кроме битвы при Бадре. Историю по поводу того, что он не участвовал в этом сражении, Хузайфа рассказывает сам: “Единственное, что помешало мне сражаться при Бадре, это то, что меня с отцом не было тогда в Медине. В дороге нас захватили курайшитские неверные, которые спросили нас: “Куда вы направляетесь?” Мы ответили им: “В Медину”. Они сказали: “Наверное вам нужен Мухаммад”. Мы сказали: “Нам нужна Медина”. Они согласились отпустить нас только при том условии, что мы поклянёмся не помогать Мухаммаду вести войну против них и не сражаться с ними. Затем они освободили нас. Когда после этого мы пришли к посланнику Аллаха и сообщили о данном нами обещании курайшитам, попросив совета, он сказал нам: “Можете не соблюдать данного вами им обещания, и обратимся к помощи Аллаха в борьбе против них””.
* * *
В битве при Ухуде Хузайфа сражался вместе со своим отцом аль-Йаманом. В этом сражении Хузайфа проявил чудеса героизма и доблести, не получив ни одного ранения. Его же отец погиб на поле боя, но от рук мусульман, а не от мечей язычников. Далее мы рассказываем, как это случилось. В день битвы при Ухуде посланник Аллаха оставил аль-Йамана и Сабита Ибн Вакша в крепостных укреплениях, где скрывались женщины и дети, поскольку оба они уже были преклонного возраста. Когда сражение достигло своего наивысшего напряжения, аль-Йаман сказал своему товарищу: “Послушай, приятель, чего же мы ждём? Клянусь Аллахом, нам и жить-то осталось всего ничего, помрём не сегодня, так завтра. А не взять ли нам в руки мечи и не присоединиться ли к посланнику Аллаха? Быть может, Аллах дарует нам геройскую смерть в бою рядом с Его пророком”. Взяв свои мечи, оба старика присоединились к другим воинам и вступили в бой... Сабиту Ибн Вакшу Аллах даровал мученическую смерть от рук язычников. Что же касается отца Хузайфы аль-Йамана, то он погиб от мечей мусульман, не узнавших его. “Отец, отец!” — кричал Хузайфа, но никто не услышал его, и старик пал от рук своих же соратников. Единственное, что сказал им Хузайфа: “Да простит вас Аллах, Он Всемилостивейший из милостивых”. После этого посланник Аллаха хотел выплатить сыну выкуп за убитого отца, но Хузайфа сказал: “Он испрашивал смерти на поле боя и получил её. Свидетельствую пред Аллахом, что я жертвую выкуп за него мусульманам”. Это ешё больше подняло его в глазах посланника Аллаха. Всесторонне изучив и проверив в различных испытаниях Хузайфу Ибн аль-Йамана, посланник Аллаха отметил три характерных для него качества: острый ум, помогавший ему решать самые сложные вопросы, умение быстро и чётко схватывать суть, если того требуют обстоятельства, а также умение хранить тайну, поскольку никто не мог выпытать у него ни одного секрета. Политика посланника Аллаха строилась на обнаружении у своих сподвижников положительных качеств, а затем использовании в полном обьёме их скрытого потенциала. В результате этого Пророк расставлял на необходимых местах людей, соответствующих данному роду деятельности.
* * *
Сложнейшая проблема, стоявшая перед мусульманами Медины заключалась в том, что в Медине было много лицемеров из иудеев и их сторонников, которые строили козни и плели интриги против Пророка и его сподвижников. Пророк сообщил Хузайфе Ибн аль-Йаману имена всех лицемеров, а это были сведения такой секретности, что об этом никто из сподвижников не знал, поручив ему тщательнейшим образом следить за всеми их передвижениями и деятельностью с целью обезопасить Ислам и мусульман. С тех пор Хузайфа Ибн аль-Йаман получил титул “хранителя тайны посланника Аллаха”.
* * *
Посланник Аллаха воспользовался дарованиями Хузайфы в одной из опаснейших ситуаций, где потребовались острый ум и сообразительность. Это произошло в разгар противостояния воюющих сторон у оборонительного рва, когда мусульмане были сверху и снизу блокированы противником. Блокада затягивалась, обстановка становилась всё более тяжёлой и в буквальном смысле слова удушающей для мусульман. Некоторые из них уже было начали сомневаться в Аллахе. Однако следует отметить, что положение курайшитов и их союзников из язычников в эти напряжённейшие часы было нисколько не лучшим. Разгневанный на курайшитов Аллах ослабил их силы и наказал их тем, что послал против них сильнейший ураган, который снёс их палатки, опрокинул котлы и другую утварь, загасил их костры и швырял в их лица тучи песка и пыли, ослеплявшие и глушившие их. В этот один из решающих моментов истории войн потерпевшей поражение стороной является та, которая потрясена морально, а победившей та, которая сохранила полное самообладание и хладнокровие. В подобные моменты, когда решается судьба битвы, основная и важнейшая роль отводится армейской разведке, степени правильности её оценки сложившейся обстановки и истинности выдвигаемых ею предложений и рекомендаций. Именно в подобной ситуации посланнику Аллаха понадобились дарования Хузайфы Ибн аль-Йамана и его опыт. Он принял решение под покровом темноты заслать в стан противника Хузайфу для сбора необходимых сведений, прежде чем предпринять какие бы то ни было действия. Предоставим же слово самому Хузайфе, чтобы он рассказал нам об этой смертельно опасной вылазке. Итак, Хузайфа рассказал следующее: “В эту ночь над нашими рядами располагался Абу Суфйан с мекканскими язычниками, а ниже нас находились иудеи-курайзиты, нападения которых на наших женщин и детей мы очень опасались. Настала кромешная ночь с ураганно дующим и страшно завывающим ветром. Ночь была настолько чёрной, что никто из нас не мог разглядеть даже свои пальцы на руках... Лицемеры начали отпрашиваться у посланника Аллаха под предлогом того, что их дома подвергаются опасности нападения противника, хотя на самом деле их домам ничто не угрожало. Тем не менее, каждый, кто просил разрешения покинуть поле боя, получал его от Пророка. Они постепенно уходили и вскоре нас осталось примерно не более трёхсот человек. И туг вставший Пророк начал по одному обходить оставшихся, пока не остановился передо мной. От пронизывающего холода меня защищала только лёгкая накидка моей жены, не доходившая даже до пояса. Я скорчился на земле, когда остановившийся рядом со мной Пророк спросил: “Кто это?” “Хузайфа”, — ответил я. “Хузайфа?” — переспросил он. Скрючившись на земле и не желая подниматься от сильного голода и холода, я ответил: “Да, о посланник Аллаха”. Он сказал: “Интересно узнать, что творится у противника. Поэтому проникни в их лагерь и разузнай, что там происходит, а потом доложи мне...” Я отправился в путь, чувствуя себя самым напуганным и самым замёрзшим человеком. Но тут посланник Аллаха воззвал: “О Аллах, сохрани и обереги его сзади, справа, слева, сверху и снизу”. Клянусь Аллахом, не успел Пророк закончить свою мольбу, как Аллах убрал из моей души страх, а тело совершенно перестало ощущать холод. Попутно Пророк позвал меня и сказал: “О Хузайфа, никому ничего не причиняй, пока не вернёшься ко мне”. “Слушаюсь”, — ответил я. Под покровом темноты я продолжал красться, пока не проник в лагерь язычников, прикинувшись одним из них. Через некоторое время поднявшийся Абу Суфйан обратился к своим воинам: “О курайшиты, я хочу сказать вам нечто крайне важное, что ни в коем случае не должно дойти до Мухаммада. Поэтому пусть каждый из вас посмотрит на того, кто сидит рядом”. И тут внезапно я схватил руку сидящего рядом со мной человека и спросил: “Кто ты?” Он ответил мне: “Я такой-то”. И тут Абу Суфйан сказал: “О курайшиты, клянусь Аллахом, вы едва не оказались в загробном мире. Ваши верховые животные сгинули, и от нас отказались курайзиты. Что причинил сильнейший ураган, вы видите сами. Поэтому разъезжайтесь, и я сам уезжаю”. После этого, подойдя к своему верблюду, он отвязал его, поднял и вскочил в седло. Если бы посланник Аллаха не приказал мне ничего не предпринимать, пока я не вернусь к нему, то я убил бы его своей стрелой. После этого, вернувшись к Пророку, я застал его совершающим Намаз в плаще среди нескольких женщин. Увидев меня, он склонил меня к своим ногам, накрыл полой своего плаща, и я рассказал ему то, что разузнал. Услышанное чрезвычайно обрадовало посланника Аллаха, который восславил и восхвалил Аллаха”.
* * *
В течение всей своей жизни Хузайфа Ибн аль-Йаман свято хранил все секреты, касающиеся лицемеров. По всем вопросам в этой сфере халифы обращались за помощью к нему. Например, Умар Ибн аль-Хаттаб, если умирал кто-то из мусульман, спрашивал: “Присутствовал ли на заупокойной молитве Хузайфа?” Если ему отвечали, что Хузайфа присутствовал, то он благословлял покойного. Если же ему говорили, что Хузайфа отсутствовал, то Умар, сомневаясь в этой личности, воздерживался от благословения. Как-то раз Умар спросил Хузайфу: “Есть ли среди моих наместников и в моём окружении лицемеры?” Хузайфа ответил: “Да, один есть”. Умар попросил: “Укажи мне его”. Хузайфа ответил: “Я не сделаю этого”. Однако потом Хузайфа говорил: “Тем не менее Умар скорейшим образом убрал именно этого человека, как будто ему его показали”. Наверное немногие знают, что именно Хузайфа Ибн аль-Йаман завоевал для мусульман такие крупные города Персии, как Нахаванд, ад-Дайнавар, Хамазан и ар-Рай. Кроме того, Хузайфа сделал свой большой вклад в составление единого канонизированного текста Корана после того, как среди мусульман начались разногласия по поводу Книги Аллаха. Несмотря на все эти заслуги, Хузайфа Ибн аль-Йаман чрезвычайно боялся за свою душу пред Аллахом, что ему будет назначена суровая кара. Когда обострилась его смертельная болезнь и под покровом ночи его навестили некоторые соратники, он спросил: “Который час сейчас?” Ему ответили, что близится рассвет. Тогда Хузайфа воскликнул: “О Господь мой, упаси меня от утра, которое обязательно приведёт меня в пламя...” Затем он спросил: “Вы принесли с собой саван?” Они ответили: “Да, мы принесли”. Хузайфа сказал: “Не излишествуйте в саванах. Если мне суждено добро от Аллаха, то мой саван и так будет добрым. В противном же случае он будет отнят у меня...” После этого Хузайфа продолжил: “О Господь мой, Ты знаешь, что бедность была всегда любезнее мне, чем богатство, приниженность я любил больше величия, а смерть предпочитал жизни”. Уже умирая, он произнёс: “Любящий достигает своего... Нет ничего лучше раскаяния...” Да смилостивится Аллах над Хузайфой Ибн аль-Йаманом, который, поистине, был уникальным человеком.

 

[IslamIsLight]

УКБА ИБН АМИР АЛЬ-ДЖУХАНИ

После длительного периода страстного ожидания и нетерпения посланник Аллаха достиг наконец пригородов Йасриба... И вот они, жители славной Медины, толпятся на улицах и высыпали на крыши домов, восклицая: “Нет божества, кроме Аллаха” и возвеличивая Аллаха, переполненные радостью по случаю встречи пророка Милосердного и Его правдивейшего сподвижника... И вот проходят маленькие девочки Медины с бубнами в руках, с сияющими от радости глазами, издающие восторженные возгласы и громко декламирующие: Пришла к нам полноликая луна после долгой разлуки, И мы должны возблагодарить Того, кто призвал к Аллаху... Это кортеж благородного посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, с трудом пробирался через ряды восторженных людей, сердца которых истомились долгим ожиданием. Его окружало море страстно трепещущих душ, источающих слёзы радости и излучающих улыбки счастья.
* * *
Однако Укба Ибн Амир аль-Джухани не видел вступления торжественной процессии посланника Аллаха и не радовался подобно всем встречающим его прибытию. Дело в том, что ещё до этого события он со своими овцами ушёл в пустыню, чтобы пасти их там, поскольку они очень отощали и были на грани гибели. Эти овцы представляли собой единственное имущество, которым владел Укба Ибн Амир. Однако радость, захлестнувшая Медину, тут же распространилась на ближайшие и отдалённые кочевья, охватив своим сиянием каждый клочок благословенной земли. Отголоски этой бурной радости не миновали и Укбу Ибн Амира аль-Джухани, который находился со своими овцами на отдалённом пустынном кочевье. Передадим же здесь слово Укбе Ибн Амиру, чтобы он сам рассказал нам историю своей встречи с посланником Аллаха. Укба рассказывал: “Когда посланник Аллаха вступил в Медину, я пас своих овец в пустыне. Как только до меня дошла весть о его прибытии, я тут же бросил своих овец и немедленно отправился в путь, чтобы встретиться с Пророком. Увидев его, я спросил: “Примешь ли ты у меня присягу, о посланник Аллаха?” С свою очередь он спросил меня: “А кто ты?” Я ответил: “Укба Ибн Амир аль-Джухани”. Пророк спросил: “А какую присягу ты предпочитаешь: кочевых арабов или мухаджиров?” Я ответил: “Предпочитаю хиджрийскую присягу”. Посланник Аллаха принял у меня присягу мухаджира, я переночевал у него, а затем отправился обратно к своим овцам”. Далее Укба рассказывал: “Нас было двенадцать мусульман, которые находились вдали от Медины для выпаса своих овец на отдалённых пастбищах. Некоторые из нас сказали другим: “Не будет для нас добра, если мы по очереди не будем посещать посланника Аллаха, чтобы он учил нас нашей религии и читал нам то, что послано ему с Небес через посредство Божественного откровения. Пусть один из нас каждый день отправляется в Йасриб, оставляя на нас своих овец, чтобы мы их пасли вместо него”. Тут я предложил: “Отправляйтесь по одному к посланнику Аллаха, и пусть каждый убывающий оставляет мне своих овец”. Дело в том, что я очень боялся оставлять кому-нибудь своих овец”. Далее Укба рассказывал: “Каждый день утром один из моих товарищей отправлялся к посланнику Аллаха, оставляя мне своих овец, чтобы я пас их. Когда он возвращался, я внимательно выслушивал то, что он рассказывал из полученных знаний. Но как-то я задумался и сказал себе: “Горе тебе! Неужели из-за этих полудохлых овец, которые никак не откармливаются, ты упускаешь сам для себя возможность быть рядом с посланником Аллаха и непосредственно внимать ему без всякого посредника?” После этого я бросил своих овец и отправился в Медину, чтобы находиться в мечети рядом с посланником Аллаха”.
* * *
Когда Укба Ибн Амир аль-Джухани предпринял этот решительный и отважный шаг, ему и в голову не приходило, что через десять лет он станет одним из крупнейших учёных-богословов из окружения посланника Аллаха, одним из известнейших чтецов Корана, выдающимся военачальником и крупным исламским руководителем. Оставляя своих овец, он никак не мог себе представить, даже чисто фантастически, что он будет находиться в авангарде армии, покорявшей Дамаск — мать городов мира, и будет жить в доме в прекрасном зелёном районе Дамаска Бабтуме. Направляясь к посланнику Аллаха, он никак не мог даже предположить, что станет одним из командующих, которые покорят Египет — зелёный изумруд нашего мира, что станет наместником этой страны, поселившись во дворце на склоне каирской горы ал-Мукаттам. Тогда всё это было покрыто мраком неизвестности, и ведомо это было лишь только Аллаху.
* * *
Подобно тени, Укба Ибн Амир аль-Джухани неразлучно следовал за посланником Аллаха. Куда бы тот ни направлялся, Укба держал повод его мула или шёл рядом с ним. Часто посланник Аллаха сажал его сзади себя, так что Укба даже получил прозвище “едущий сзади”. Иногда случалось даже так, что Пророк спешивался с мула, чтобы освободить место для Укбы, а сам следовал пешком. Укба рассказывал: “Как-то я держал на поводу мула посланника Аллаха, когда мы пробирались через заросший густой растительностью район Медины. Он спросил меня: “О Укба, не хотел бы ты сесть на мула?” Я хотел отказаться, но, боясь обидеть посланника Аллаха, я ответил: “Да, о пророк Аллаха”. Он тут же спешился, а я, подчиняясь его приказу, сел на мула. Пророк же последовал дальше пешком. После того, как я спешился, Пророк продолжил путь верхом. Затем он спросил меня: “О Укба, не хотел бы ты, чтобы я научил тебя двум сурам, которых ты никогда не слышал?” Я ответил: “Да, конечно, о посланник Аллаха”. Он прочитал мне: “Скажи: “Я ищу прибежища у Владыки зари” и “Скажи: “Я ищу прибежища у Владыки рода человеческого”. Затем во время сотворения Намаза Пророк произнёс эти аяты и сказал: “Читай их всякий раз, отходя ко сну и пробуждаясь”” Укба сказал: “С тех пор всю свою жизнь я неукоснительно соблюдаю это правило”.
* * *
Круг интересов Укбы Ибн Амира аль-Джухани замыкался на двух областях: науке и Джихаде. Он посвятил этому все свои духовные и физические силы, щедро расходуя их на этом благородном поприще. В области науки он черпал знания из чистого и обильного источника в образе посланника Аллаха, пока не стал замечательным чтецом Корана, рассказчиком хадисов и учёным-богословом в области наследования и распоряжения наследством. Кроме того, он стал известным литератором, языковедом и поэтом. Никто не мог превзойти его в искусстве чтения Корана. Когда спускалась ночь и мир успокаивался, Укба начинал читать из Книги Аллаха её ясные аяты. Его чтению всем сердцем внимали благородные сподвижники посланника Аллаха, их души покорялись, а глаза наполнялись слезами из-за душевного трепета пред Аллахом. Как-то Укбу пригласил к себе Умар Ибн аль-Хаттаб и сказал ему: “О Укба, прочти мне что-нибудь из Книги Аллаха”. Он ответил: “Слушаюсь, о вождь правоверных!”. Затем наизусть начал читать некоторые аяты из Священной Книги. Умар так разрыдался, что от слёз его борода стала мокрой. Укба оставил переписанный собственноручно свиток Корана, который до недавнего времени находился в Египте в мечети, известной как мечеть Укбы Ибн Амира. В конце рукописи Корана начертано: “Написано Укбой Ибн Амиром аль-Джухани”. Эта рукопись Укбы была одним из старейших известных свитков Корана на всей нашей планете. Но, к сожалению, сейчас эта рукопись утеряна, как и многое другое из нашего богатейшего наследия, о котором мы так мало заботимся. Что же касается Джихада, то здесь достаточно упомянуть, что Укба Ибн Амир аль-Джухани участвовал вместе с посланником Аллаха в битве при Ухуде, а также в последующих военных походах. Он был одним из тех отважных и бесстрашных героев-богатырей, которые показали чудеса храбрости и отваги при покорении Дамаска. За его доблесть Абу Убайда Ибн аль-Джаррах наградил Укбу Ибн Амира тем, что послал его к Умару Ибн аль-Хаттабу сообщить радостную весть о новой победе. Целых восемь дней и ночей, от пятницы и до пятницы, Укба непрерывно мчался в Медину, пока, наконец, не привез аль-Фаруку весть о величайшей победе. Он был одним из командующих мусульманскими армиями, которые покорили Египет. Вождь правоверных Муавия Ибн Абу Суфйан наградил его назначением на пост наместника Египта, на котором он пробыл три года. Затем он был направлен руководителем похода для покорения острова Родос в Средиземном море. Пылкая страсть Укбы Ибн Амира аль-Джухани к Джихаду была так сильна, что он наизусть помнил все хадисы, посвящённые Джихаду и мастерски рассказывал их мусульманам. Он упорно совершенствовал своё искусство стрельбы из лука, и это было его любимым развлечением.
* * *
Находясь в Египте, Укба Ибн Амир аль-Джухани смертельно заболел. Собрав своих детей, он обратился к ним со своим последним наставлением: “О дети мои, запомните хорошенько, что я завещаю вам три вещи: принимайте на веру хадис о посланнике Аллаха, только убедившись в его достоверности; никогда не берите в долг деньги, даже если будете ходить полуголыми; не пишите стихов, ибо это отвлекает сердце от Корана”. Когда Укба скончался, его похоронили на склоне горы аль-Мукаттам в Каире. После этого начали разбираться с его наследием и обнаружили, что он оставил более семидесяти луков, при каждом из которых был колчан со стрелами. Это всё он завещал в пользу мусульман во имя Аллаха. Пред ликом Аллаха предстал известнейший чтец Корана, учёный и храбрый воин Укба Ибн Амир аль-Джухани. За его вклад в дело Ислама Аллах удостоил его высокой награды.

ХАБИБ ИБН ЗАЙД АЛЬ-АНСАРИ

“Да будет благословение Аллаха вам и всей семье, да смилостивится Аллах над вами всеми...” (Из соболезнования посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, всей семье Хабиба) В каждом уголке этого дома ощущается приятный аромат веры... Чело каждого его обитателя отмечено стремлением к пожертвованию и жертвенности... Именно в этом доме вырос и возмужал Хабиб Ибн Зайд аль-Ансари.
* * *
Его отец Зайд Ибн Асым был одним из лучших мусульман Йасриба. Он был также среди тех первых семидесяти мусульман, которые в аль-Акабе присягнули на верность лично посланнику Аллаха, пожав его руки. При этом с Зайдом были его жена и родители. Мать Хабиба Умм Амара Насиба аль-Мазинийа стала первой женщиной, взявшей в руки оружие для защиты религии Аллаха и посланника Аллаха Мухаммада. Его брат Абдулла Ибн Зайд спас от верной гибели Пророка, заслонив его своей грудью в битве при Ухуде... Как-то посланник Аллаха сказал им даже следующее: Да будет благословение Аллаха вам и всей семье... Да смилостивится Аллах над вами всеми...
* * *
Ещё в ранней юности в сердце Хабиба Ибн Зайда проник Божественный свет, навсегда утвердившись в нём. Вместе со своими матерью, отцом, дядей и братом Хабибу было суждено отправиться в Мекку, чтобы в составе семидесяти лучших и самых славных людей сделать свой вклад в сотворение истории Ислама. Он протянул свою маленькую ручку и присягнул на верность посланнику Аллаха в аль-Акабе под покровом глубокой тайны. Начиная с этого дня, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, стал для Хабиба более любимым человеком, чем мать и отец... Ислам стал для Него дороже собственной жизни...
* * *
По причине малого возраста Хабиб Ибн Зайд не участвовал в битве при Бадре. По той же причине ему не выпала честь сражаться в битве при Ухуде, поскольку в то время он ещё не мог носить оружие. Но, возмужав, он принимал активное участие во всех походах посланника Аллаха, повсюду проявляя свой героизм, готовность к самопожертвованию и завоёвывая славу... Однако при всём величии и грандиозности этих событий, они явились преамбулой и серьёзнейшей подготовкой другого крупнейшего события, речь о котором пойдёт ниже. Этот рассказ потрясёт вашу совесть точно так же, как потряс совесть миллионов мусульман, начиная с эпохи пророчества и вплоть до наших дней. Несомненно, история Хабиба поразит тебя, о читатель, подобно тому, как она поражала людей во все времена. Так выслушаем же это жестокое повествование с самого начала.
* * *
К девятому году по Хиджре окрепла основа Ислама, стали могучими его корни и столпы. Со всех концов Аравийского полуострова в Йасриб потянулись многочисленные арабские делегации, чтобы встретиться с посланником Аллаха, лично объявить ему о принятии исламской веры и присягнуть на верность и повиновение. Среди этих делегаций была и делегация племени бану Ханифа, прибывшая из Верхнего Наджда.
* * *
Оставив своих верблюдов в пригородах Медины, делегация поручила присматривать за ними одному их своих людей по имени Мусайлима Ибн Хабиб аль-Ханафи. Все остальные отправились к Пророку, где объявили ему о переходе их и всего своего племени в исламскую веру. Посланник Аллаха с почестями встретил их и оказал им большое гостеприимство. Он повелел одарить каждого человека в делегации, в том числе и того, кого оставили присматривать за верблюдами.
* * *
Не успела делегация вернуться к своим жилищам в Наджде, как Мусайлима Ибн Хабиб стал вероотступником. Встав перед людьми, он заявил им: — Я являюсь пророком, посланным Аллахом племени бану Ханифа подобно тому, как Аллах послал Мухаммада Ибн Абдуллу пророком к племени Курайш... Люди племени начали постепенно сплачиваться вокруг Мусайлимы, побуждаемые разными причинами, важнейшая из которых заключалась в их крайнем национализме. Один из людей племени даже сказал: — Могу засвидетельствовать, что Мухаммад является истинным Пророком, а Мусайлима лжец, но лжец племени Рабиа мне милее, чем правдивый человек из племени Мудар.
* * *
Когда Мусайлима достаточно окреп, приобретя силу и многих сторонников, он написал послание Пророку следующего содержания: “От посланника Аллаха Мусайлимы к посланнику Аллаха Мухаммаду. Мир тебе. Итак, я был приобщён к пророческой миссии наряду с тобой. Пусть же половина всей земли принадлежит нам, а другая половина курайшитам, хотя они и творят беззакония”. Затем он отправил это послание с двумя людьми. Когда Пророку прочитали его, он воскликнул, обращаясь к посланцам: “А вы что скажете на это?!” Оба они ответили: “А мы скажем так же, как он сказал”. Тогда посланник Аллаха сказал им: “Клянусь Аллахом, если бы послов можно было убивать, то я отрубил бы вам головы”. Затем он написал Мусайлиме послание следующего содержания: “Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного. От Мухаммада, посланника Аллаха, к лжецу Мусайлиме. Мир тем, кто следует истинным путём. Итак, вся земля принадлежит Аллаху, а Он оставляет её в наследство тому, кому угодно Ему из Его рабов, а победа будет за праведниками”. Затем с этими людьми он отправил послание Мусайлиме.
* * *
Зло и смута, творимые лжецом Мусайлимой, возрастали, и посланник Аллаха счёл необходимым направить ему новое послание с требованием прекратить творить зло и одуматься. Вручить это послание Мусайлиме он поручил герою нашего рассказа Хабибу Ибн Зайду. В то время это был цветущий и дышащий молодостью юноша, преисполненный верой в Аллаха от головы и до кончиков пальцев на ногах.
* * *
Без проволочек и колебаний Хабиб Ибн Зайд устремился выполнять поручение посланника Аллаха. Он преодолел немало гор и долин, пока не добрался до территории, где проживали бану Ханифа Верхнем Наджде и вручил послание Мусайлиме. Едва Мусайлима прочитал послание, как его грудь преисполнилась злобой и ненавистью, а зло и коварство исказили его некрасивое, отливающее желтизной лицо. Он приказал заковать Хабиба Ибн Зайда в кандалы и привести к нему на следующее утро. На другой день Мусайлима возглавил собрание своих приспешников. Справа и слева от него сидели главные безбожники из числа его последователей, а тем, кто был рангом пониже, было разрешено присутствовать на собрании. Затем Мусайлима повелел привести Хабиба Ибн Зайда, который вошёл к нему, тяжело передвигаясь с кандалами на ногах.
* * *
Во весь рост, с гордо поднятой головой, Хабиб Ибн Зайд встал в центре этого злобного сборища подобно стальному копью безукоризненной прямизны. Обратившись к нему, Мусайлима спросил: — Свидетельствуешь ли ты, что Мухаммад — посланник Аллаха? Хабиб ответил: — Да, я свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Поперхнувшись от злобы и гнева, Мусайлима спросил: — А свидетельствуешь ли ты, что я — посланник Аллаха? Хабиб язвительно ответил: — Мои уши глухи к твоему вопросу. Мусайлима изменился в лице, а губы его задрожали от гнева. Он приказал своему палачу: — Отрежь кусок его тела! Взмахнув мечом, палач отсёк кусок тела Хабиба, и он упал на землю. Мусайлима повторил вопрос: — Свидетельствуешь ли ты, что Мухаммад — посланник Аллаха? Хабиб ответил: — Да, я свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Мусайлима спросил: — А свидетельствуешь ли ты, что я — посланник Аллаха? Хабиб ответил: — Я же сказал тебе: “Мои уши глухи к твоему вопросу”. Мусайлима приказал отрубить ещё один кусок тела Хабиба. Палач сделал это, и второй кусок упал на землю рядом с первым. Взгляды всех присутствующих были устремлены на Хабиба, настолько они были поражены его стойкостью и мужеством. Мусайлима продолжал задавать свои вопросы, палач рубил тело Хабиба, а Хабиб продолжал отвечать: „ — Свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Уже почти половина его тела превратилась в куски, разбросанные по земле, но оставшийся обрубок продолжал говорить... Наконец отлетела душа Хабиба, но на его праведных губах было имя Пророка, которому он присягнул на верность ночью в аль-Акабе... имя Мухаммада, посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует.
* * *
Печальную весть о кончине Хабиба сообщили его матери Насиб аль-Мазинийе, которая сказала только: “Именно к этому подвигу я и готовила его. Я безропотно принимаю его гибель во имя Аллаха... Совсем маленьким он присягнул на верность посланнику Аллаха когда-то ночью в аль-Акабе и до конца выполнил свой долг уже будучи взрослым... Если Аллах позволит мне встретиться когда-нибудь с Мусайлимой, то я сделаю так, что его дочери будут хлопать себя по щекам в знак траура по нему...”
* * *
Недолго пришлось ждать Насибе заветного дня... Вскоре муэдзин Абу Бакра возвестил в Медине, чтобы правоверные поднимались на войну с лжепророком Мусайлимой... В рядах выступившей в поход мусульманской армии находилась Насиба аль-Мазинийа и её сын Абдулла Ибн Зайд. В славный день аль-Йамамы все видели Насибу, которая подобно свирепой львице крушила ряды врагов, восклицая: — Где же враг Аллаха? Покажите мне врага Аллаха... Наконец она пробилась к нему и обнаружила Мусайлиму распростёртым на земле, а мечи мусульман были испачканы его кровью. Насиба обрадовалась, а её душа пришла в умиротворённое состояние. А почему бы и нет?! Разве Всевышний и Всемогущий Аллах не отомстил за смерть её праведного и добросердечного сына его коварному и злобному убийце? Разумеется, да! Каждый из них ушёл к своему Владыке, но один попал в Рай, а другой — в адское пламя...

 

[IslamIsLight]

АБУ ТУЛХА АЛЬ-АНСАРИ

(Зайд Ибн Сахл)
“Мы не знаем более ценного махра, чем тот, который Абу Тулха выделил Умм Сулайм. Он одарил её на свадьбу своим переходом в Ислам”. (Мединские женщины) Когда Зайд Ибн Сахл ан-Наджари, получивший прозвище Абу Тулха, узнал, что ар-Румайса Бинт Милхан ан-Наджарийа стала вдовой после смерти её мужа, то буквально подпрыгнул от радости. Да в этом и не было ничего удивительного, поскольку ар-Румайса, прозванная Умм Сулайм, была идеально целомудренна, умна, рассудительна и обладала другими совершенными качествами. Абу Тулха решил немедленно посвататься к ней, пока его не опередил какой-нибудь другой мужчина из тех, кому нравятся такие женщины. Он был убеждён, что Умм Сулайм никогда не отдаст предпочтения никому другому из претендентов на её руку, кроме него самого. Абу Тулха был мужественным, знатным и весьма богатым человеком... Кроме того, он был искусным наездником и рыцарем племени бану ан-Наджар, а также одним из лучших лучников Йасриба.
* * *
Абу Тулха направился к дому Умм Сулайм... По пути он внезапно вспомнил, как, наслушавшись речей мекканского проповедника Мусаба Ибн Умайра, Умм Сулайм уверовала в Мухаммада и приняла его религию. Однако тут же Абу Тулха сказал сам себе: “Ну и что из того? Разве её умерший муж не исповедовал религию своих предков, выступая против Мухаммада и его призыва?”
* * *
Подойдя к дому Умм Сулайм, Абу Тулха попросил разрешения войти, на что Умм Сулайм дала согласие. Кроме неё в доме находился её сын Анас. Когда Абу Тулха сделал Умм Сулайм предложение, она ответила: — Людей, подобных тебе, о Абу Тулха, не отвергают, но я не выйду за тебя замуж, так как ты неверный... Абу Тулха решил, что Умм Сулайм пытается тем самым найти отговорки и отказать ему, так как предпочла ему другого, более богатого и более знатного жениха. Он сказал ей: — Клянусь Аллахом, вовсе не это мешает тебе стать моей женой, о Умм Сулайм. —Тогда что же мне мешает? — воскликнула Умм Сулайм. Абу Тулха сказал: — Жёлтое и белое... Золото и серебро... — Золото и серебро?! — Да, — ответил Абу Тулха. Тогда Умм Сулайм сказала: — Истинно, я свидетельствую тебе, о Абу Тулха, а также свидетельствую Аллаху и Его посланнику, что если ты примешь Ислам, то я готова стать твоей женой без всякого золота и серебра. Твой переход в Ислам и будет моим махром.
* * *
Услышав слова Умм Сулайм, все помыслы Абу Тулхи обратились к идолу, которого он сделал из ценного сорта дерева и стал поклоняться ему, как своему личному богу. Так поступали вожди его племени. Однако Умм Сулайм решила ковать железо, пока оно горячо, поэтому тут же предложила: — Разве ты не знаешь, о Абу Тулха, что твоё божество, которому ты поклоняешься, не признавая Аллаха, выросло из земли? — Да, знаю, — ответил Абу Тулха. Умм Сулайм воскликнула: — И не стыдно тебе поклоняться корню дерева или пню, сделав из части его себе божество, когда другой человек использовал другую его часть в качестве дров, чтобы согреться или испечь лепёшку? Если ты, о Абу Тулха, примешь исламскую веру, то я соглашусь быть твоей женой. И никакого другого калыма мне не нужно, кроме твоего Ислама. — А кто примет меня в Ислам? — спросил он. — Я могу сделать это, — ответила Умм Сулайм. — Каким образом? — Скажи слово истины, засвидетельствуй, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — посланник Аллаха. Затем отправляйся к себе домой, разбей и выбрось своего идола. С выражением смешанных чувств на лице Абу Тулха произнёс: — Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Затем Абу Тулха взял себе в жёны Умм Сулайм... Мусульмане говорили по этому поводу: — Мы никогда не слышали о более ценном махре, чем тот, который получила Умм Сулайм... Она сделала Ислам своим калымом...
* * *
Начиная с этого дня, Абу Тулха встал под знамя Ислама, отдавая все свои незаурядные силы его служению. Он был одним из тех семидесяти, кто присягнул на верность посланнику Аллаха в Акабе, где с ним также была его жена Умм Сулайм. Он стал одним из двенадцати старших мусульман Йасриба, назначенных посланником Аллаха в ту же ночь. После этого Абу Тулха участвовал во всех военных походах посланника Аллаха, проявив подлинный героизм и храбрость. Однако лучшие дни, проведённые им вместе с посланником Аллаха — это битва при Ухуде. Предлагаем вашему вниманию рассказ об этих событиях.
* * *
Искренняя и пылкая любовь к посланнику Аллаха проникла в глубину сердца Абу Тулхи и вместе с кровью растеклась по всем жилам. Он никак не мог вдоволь насмотреться на Пророка и наслушаться его чистых и возвышенных речей. Преклоняя колена перед ним, Абу Тулха говорил ему: “Моя душа будет выкупом для твоей души, а моё лицо будет защитой для твоего лица”. В битве при Ухуде мусульмане отступили от посланника Аллаха, и его со всех сторон атаковали язычники, выбили ему зуб, рассекли кожу на лбу, повредили губу, и кровь залила лицо Пророка... Паникёры распустили даже слух, что Мухаммад убит. Это известие ещё больше потрясло мусульман, и они начали в беспорядке отступать перед врагами Аллаха. В этот напряжённый момент рядом с посланником Аллаха осталась горстка людей во главе с Абу Тулхой.
* * *
Подобно несокрушимой скале перед посланником Аллаха встал Абу Тулха, и Пророк прикрылся им, как щитом. Абу Тулха подтянул тетиву своего безотказного лука и приготовил разящие без промаха стрелы. После этого, защищая посланника Аллаха, он начал одного за другим уничтожать язычников. Пророк, следя за полётом стрел, постоянно высовывался из-за Абу Тулхи, который, опасаясь за его жизнь, уговаривал его не делать этого, взывая: — Ты для меня отец и мать. Заклинаю тебя не показываться, а не то они поразят тебя. Истинно, я защищаю тебя своей грудью и телом. Да буду я твоим выкупом! Когда мимо посланника Аллаха пробегал один из отступающих мусульман с колчаном стрел, Пророк позвал его и попросил: — Рассыпь свои стрелы перед Абу Тулхой, а не убегай с ними. Абу Тулха продолжал защищать посланника Аллаха, пока не сломал три лука и не убил столько язычников, сколько было угодно Аллаху. Затем битва закончилась, и Аллах даровал Своему пророку спасение и защиту.
* * *
Подобно тому, как Абу Тулха не щадил собственной жизни в самых тяжёлых боях во имя Аллаха, точно так же он бескорыстно и щедро жертвовал свои средства. Он был владельцем, например, самого крупного в Медине сада с пальмами и виноградником, где были чистейшая вода и вкуснейшие плоды. Как-то раз Абу Тулха молился среди тенистой зелени своего сада, и его внимание привлекла красивая певчая птичка зелёного цвета с красным клювом и красивыми лапками. С приятным щебетанием птичка порхала среди деревьев и её вид привёл Абу Тулху в восхищение. Наблюдая за ней, он замечтался... Внезапно придя в себя, Абу Тулха обнаружил, что он не помнит, сколько же он молился? Два раката... Три... Он никак не мог вспомнить... Закончив Намаз, Абу Тулха немедленно отправился к посланнику Аллаха и пожаловался ему на свою душу, которую прекрасный сад, тенистые деревья и певчая птичка отвлекли от Намаза. Затем он сказал Пророку: — Будь же свидетелем, о посланник Аллаха, что я отдаю этот сад в качестве моего пожертвования Всевышнему Аллаху... Распорядись же им, как это угодно Аллаху и Его посланнику. Свою жизнь Абу Тулха провёл в непрерывном посте и Джихаде и умер постящимся муджахидом... .„ Об Абу Тулхе рассказывают, что после кончины посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, он почти тридцать лет провёл в непрерывном посте, разговляясь только в праздники, когда пост запрещён. Он прожил долгую жизнь, став стариком преклонного возраста, но его старость не помешала ему продолжать Джихад во им Аллаха, вознося над Землёй Его Слово и укрепляя Его религию. В эпоху правления халифа Усмана Ибн Аффана мусульмане приняли решение осуществить военно-морской поход. Абу Тулха начал готовиться к выступлению в поход с армией мусульман, но его сыновья сказали ему: — Да смилостивится Аллах над тобой, отец. Ты же глубокий старик. Ты участвовал в походах посланника Аллаха, Абу Бакра и Умара. Пришло время тебе отдыхать, а вместо тебя воевать будем мы. Абу Тулха ответил: — Истинно Всевышний и Всемогущий Аллах говорит: “Поднимайтесь на Джихад налегке и отягощённые”. Это означает, что все обязаны участвовать в Джихаде, в том числе старики и молодёжь, и возрастные границы нам не определены. Его решимость выступить в поход оставалась непреклонной...
* * *
Находясь на борту судна среди мусульманских воинов в открытом море, Абу Тулха серьёзно заболел и скончался. Мусульмане начали искать какой-нибудь остров, чтобы похоронить его там. Это удалось им только через семь дней, и за всё это время находившийся среди них покойник абсолютно не изменился, как будто пребывая в глубоком сне. На одном из морских островов, вдали от родной земли, своих близких и дома был похоронен Абу Тулха... Но что такое удалённость от людей по сравнению с близостью ко Всевышнему и Всемогущему Аллаху...


ВАХШИ ИБН ХАРБ

“Он убивал лучших людей после Мухаммада... Но он также убил и худших людей”. (Из высказываний историков ) Кто же этот человек, который нанёс кровавую рану в сердце посланника Аллаха, убив его дядю Хамзу Ибн Абдель Мутталиба в битве при Ухуде? Кто же он, кто впоследствии излечил сердца мусульман, убив лжепророка Мусайлиму в день аль-Йамамы? Этим человеком был Вахши Ибн Харб аль-Хабаши, получивший прозвище Абу Дасама. Его история драматична, кровава и печальна. Приготовься же, о читатель, выслушать её так, как он сам рассказывает драму своей жизни. Итак, слово самому Вахши: “В детстве я был рабом одного из вождей курайшитов по имени Джубайр Ибн Мутым. В битве при Бадре его дядя Туайма пал от руки Хамзы Ибн Абдель Мутталиба. Мой хозяин крайне тяжело переживал эту утрату, а затем поклялся своими божествами ал-Лат и аль-Уззой отомстить за смерть дяди, покончив с его убийцей, чего бы это ни стоило. После этого он стал выжидать удобного случая, чтобы убить Хамзу”.
* * *
Вахши Ибн Харб далее рассказывал: “Вскоре после этого курайшиты решили выступить в поход к Ухуду, чтобы покончить с Мухаммадом Ибн Абдуллой и отомстить за своё поражение при Бадре. Курайшиты собрали свои собственные войска, а также привлекли силы союзников, тщательно всё подготовили и назначили Абу Суфйана Ибн Харба командующим армии. Абу Суфйан счёл необходимым включить в состав выступающих в поход войск отряд знатных курайшиток, которые потеряли в битве при Бадре своих отцов, сыновей, братьев или кого-нибудь из родственников. Задача этих женщин состояла в том, чтобы вдохновлять войска в бою и не допускать бегства мужчин. Женское подразделение возглавляла жена Абу Суфйана Хинд Бинт Утаба, отец, дядя и брат которой были убиты в битве при Бадре... Перед самым выступлением армии в поход Джубайр Ибн Мутым обратился ко мне и спросил: — Не хотелось бы тебе, о Абу Дасама, избавиться от рабства? — А кто это может сделать? — спросил я. — Я могу это сделать, — сказал Джубайр. — Каким образом? — спросил я. Он ответил: “Если ты убьёшь Хамзу Ибн Абдель Мутталиба, дядю Мухаммада, отомстив тем самым за смерть моего дяди Туаймы Ибн Ади, убитого им, то ты свободен. — А кто даст мне гарантию того, что это действительно так? — спросил я. — Да кто угодно! Могу засвидетельствовать это перед всеми публично, — ответил он. — Я готов, и я сделаю это, — заявил я”. Далее Вахши продолжал: “Я был эфиопом по происхождению и был обучен искусному метанию ножей без промаха. Взяв свой кинжал, я отправился в поход со всей армией. Я находился в арьергарде рядом с женщинами и страстно стремился в бой... Всякий раз, когда я проходил мимо жены Абу Суфйана Хинд, или же она, пройдя мимо меня, замечала сияющий на солнце кинжал в моей руке, то восклицала: — О Абу Дасама! Избавь наши сердца от неукротимой ярости к Мухаммаду и его двоюродному брату... Когда мы достигли Ухуда, и две армии сошлись в яростном бою, я бросился искать Хамзу Ибн Абдель Мутталиба, которого я знал раньше. Однако Хамза не собирался ни от кого скрываться, поскольку на его голове было укреплено страусиное перо, чтобы его видели его соратники. Этот обычай был принят у храбрых и отважных воинов среди арабов. Очень скоро я заметил Хамзу, который, подобно могучему верблюду пепельной масти, отважно сражался в самой гуще схватки. Он буквально разрубал своим мечом солдат противника на части, и никто не мог устоять или противостоять этому чудовищному напору. Когда я готовился напасть на него и поджидал, прячась за деревом или камнем, пока Хамза приблизится ко мне, я увидел, как к нему подскакал курайшитский воин по имени Сибаа Ибн Абдель Узза с криком: — Выходи на поединок, о Хамза! Выходи на поединок со мной. Хамза принял вызов и крикнул: “Давай, подходи ко мне, о сын язычницы! Давай ко мне!” Хамза бросился на него и первым нанёс удар мечом. Сибаа замертво рухнул на землю перед Хамзой, обливаясь кровью... В этот момент я занял удобную позицию по отношению к Хамзе и начал взмахивать кинжалом, ожидая выгодного момента. Наконец я метнул свой кинжал, который попал Хамзе в нижнюю часть живота и вышел между ног. Он тяжело сделал пару шагов в направлении меня, а затем рухнул на землю. Кинжал наполовину торчал в его теле. Убедившись, что он мёртв, я подошёл к нему и выдернул кинжал. Затем я вернулся в палатку и уселся там. Больше мне никто не был нужен, так как я убил Хамзу ради своего освобождения...”
* * *
Далее Вашхи продолжал: “Сражение постепенно усиливалось и, хотя шло с переменным успехом, кольцо в окружении вокруг Мухаммада становилось всё теснее, а убитых всё больше. В это время группа женщин под предводительством Хинд Бинт Утабы подошла к убитым мусульманам, и они начали творить над нами всяческие надругательства. Сама Хинд и другие вспарывали им животы, выкалывали глаза, вырезали носы и отсекали уши. Затем Хинд сделала из носов и ушей ожерелье и серьги, повесив их на себя. Свои же серьги и ожерелье она бросила мне со словами: — Это тебе, о Абу Дасама... Возьми их себе и сохрани, так как это ценные вещи. Когда битва при Ухуде завершилась, я вместе с армией вернулся в Мекку. Джубайр Ибн Мутым выполнил данное мне обещание и сбросил с меня ярмо рабства. Я стал свободным человеком...”
* * *
Вахши далее рассказывал: “Однако призыв Мухаммада и его религия крепли день ото дня. С каждым днём мусульман становилось всё больше. По мере того, как религия Мухаммада становилась всё более популярной среди людей, я впадал всё в большую тоску, и в моей душе рос страх, постепенно захватив её целиком. В таком состоянии я и продолжал пребывать, пока в Мекку не вступил Мухаммад во главе огромной освободительной армии. В такой ситуации мне пришлось бежать в Таиф, чтобы найти там убежище. Однако в скором времени и население Таифа начало склоняться к Исламу. Они выбрали делегацию, которая должна была встретиться с Мухаммадом и объявить ему о их переходе в исламскую веру. Тут уже всё начало валиться у меня из рук, и размеры земли для меня очень сузились, несмотря на её обширность, а многие дороги оказались для меня закрытыми. Я сказал себе: “Отправлюсь-ка я в аш-Шам, Йемен или ещё в какую-нибудь страну”. И вот, когда я пребывал в таком крайнем смятении, надо мною смилостивился один мудрый человек, сказав мне: — Горе тебе, о Вахши! Клянусь Аллахом, но Мухаммад никого не убивает из тех, кто принял его религию и произнёс свидетельство Божественной Истины: “Нет божества кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха”. Едва услышав от него эти слова, я тут же собрался и направил свои стопы к Йасрибу, стремясь встретиться с Мухаммадом. Прибыв туда, я начал расспрашивать людей о нём, пока не узнал, что он находится в мечети. Тихо и осторожно подойдя к нему, я остановился над его головой, так он стоял коленопреклоненным, и сказал: — Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — Его раб и посланник Его. Услышав дважды формулу шахады, Пророк поднял на меня свой взор, и, узнав меня, воскликнул: “О Вахши, это ты? ” — Да, о посланник Аллаха, — ответил я. — Садись и расскажи мне, как ты убил Хамзу, — повелел Пророк. Сев рядом с ним, я всё ему рассказал. Когда я закончил своё повествование, Пророк, отвернувшись от меня, сказал: — Горе тебе, о Вахши! Прочь с глаз моих, чтобы я тебя больше не видел с этого дня... С того самого дня я всячески старался не попадаться на глаза Пророку. Если на собрании, например, люди садились перед ним, то я выбирал место сзади него. Всё так и продолжалось до тех пор, пока посланник Аллаха не отправился к своему Владыке”.
* * *
Далее Вахши продолжал: “Несмотря на то что я знал, что принятие Ислама списывает все грехи, совершённые ранее, я продолжал ощущать великую тяжесть содеянного мною и огромный ущерб, нанесённый этим Исламу и всем мусульманам. Я очень стремился воспользоваться подходящей возможностью, чтобы искупить совершённое преступление”.
* * *
Далее Вашхи рассказывал: “Когда посланник Аллаха скончался, халифатство перешло к его сподвижнику Абу Бакру. В это же время племя бану Ханифа под предводительством лжепророка Мусайлимы отказалось от Ислама и впало в ересь. Халиф посланника Аллаха снарядил армию для войны с Мусайлимой, чтобы возвратить его племя бану Ханифа в лоно религии Аллаха. Тут я сказал себе: “Клянусь Аллахом, о Вахши, это твой шанс, и ты должен его использовать. Ни в коем случае не упускай его из рук”. Я выступил в поход вместе с войсками мусульман, взяв свой кинжал, которым я убил главного мусульманского мученика Хамзу Ибн Абдель Мутталиба. Кроме того, я поклялся самому себе, что либо убью Мусайлиму, либо паду смертью героя. Когда мусульмане атаковали Мусайлиму и его армию в Акраба, он вместе со своими приверженцами пытался найти убежище на участке, огороженном стеной [хадика — араб. “сад”, “парк”; это место впоследствии стали называть “садом смерти” — Ред.], и завязалась яростная схватка с врагами Аллаха, я начал искать самого Мусайлиму. Я увидел его стоящим с мечом в руке, в то время как один из ансаров, подобно мне, наблюдал за ним. Очевидно, обоим нам хотелось убить его... Заняв выгодную позицию, я покачал кинжалом и, приноровившись, метнул его. Было видно, что он попал в цель... В тот же самый момент, когда я метнул в Мусайлиму свой кинжал, человек из ансаров подскочил к нему и нанёс удар мечом... Одному Господу известно, кто из нас двоих убил его. Если это сделал я, то значит, что я убил лучшего человека после Мухаммада... и худшего из людей также...”

ХАКИМ ИБН ХИЗАМ

“Истинно, в Мекке есть четыре человека, которых я слишком уважаю, чтобы считать их язычниками. Я очень хочу, чтобы они были в Исламе”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Известно ли тебе, о мой читатель, что-нибудь об этом сподвижнике посланника Аллаха? Исторически подтверждено, что это единственный человек, родившийся в стенах великой Каабы. История его рождения такова. Как-то его мать с группой сверстниц вошла внутрь Каабы, чтобы получше рассмотреть её... Она в тот день как раз была открыта в связи с какими-то событиями. Находясь в Каабе, его беременная мать почувствовала, что у неё внезапно начались предродовые схватки, и она уже не смогла покинуть стены святилища. Её положили на кожаную подстилку, где она и родила своего младенца. Этим ребёнком и был Хаким Ибн Хизам Ибн Хувайлид — сын брата матери правоверных госпожи Хадиджи Бинт Хувайлид.
* * *
Хаким Ибн Хизам вырос в семье, принадлежавший к старому и знатному роду, занимавшей высокое положение и владевшей большими богатствами. Наряду с этим, Хаким был умным, рассудительным и честным человеком, что побудило его соотечественников сделать Хакима своим руководителем и ответственным за оказание помощи нуждающимся и попавшим в беду паломникам... Он из своих собственных средств снабжал одиноких и отставших паломников в Священный Дом Аллаха в эпоху джахилиййи. Хаким был близким другом посланника Аллаха ещё до того, как он начал выполнять пророческую миссию. Несмотря на то что Хаким был старше благородного Пророка на пять лет, он очень любил общаться с ним, поддерживал самые добрые дружеские отношения с ним, охотно повсюду сопровождал его и проводил с ним своё время. Посланник Аллаха отвечал Хакиму взаимностью, любовью на любовь и дружбой на дружбу. Когда они стали родственниками, их отношения ещё больше окрепли. Это произошло, когда Пророк женился на тёте Хакима Хадидже Бинт Хувайлид.
* * *
После всего этого, о мой читатель, что мы рассказали тебе о теснейших отношениях Хакима с посланником Аллаха, ты, вероятно, очень удивишься, узнав, что Хаким принял исламскую веру лишь только в день покорения Мекки, когда прошло уже более двадцати лет с тех пор, как началась миссия пророчества. Разумно было бы предположить, что такой человек, как Хаким Ибн Хизам, которого Аллах наградил рассудительностью и такой тесной связью с Пророком, должен был бы стать первым из уверовавших в посланника Аллаха, его миссию и вставших на путь истинного наставления. Но на всё есть воля Аллаха и Его предопределение. Происходит только то, что угодно Аллаху.
* * *
Подобно тому, как мы удивляемся такому позднему переходу Хакима Ибн Хизама в Ислам, точно так же он сам удивился этому. Приняв Ислам и вкусив сладость веры, Хаким ощутил острое чувство раскаяния за каждое мгновение своей прежней жизни, когда он был язычником, неверующим в Аллаха и клевещущим на Его пророка. Увидев Хакима плачущим после того, как он принял исламскую веру, его сын спросил: — Что тебя так расстраивает, отец? — Абсолютно всё в моей прошлой жизни расстраивает меня, — ответил Хаким. — Во-первых, это моё позднее принятие Ислама, из-за чего я отстал в праведных делах, в то время как многие опередили меня в этом. Даже если я потрачу всё золото Земли, то и тогда не верну упущенного. Во-вторых, Аллах спас меня в битвах при Бадре и Ухуде. Я сказал тогда самому себе: “Больше я не буду помогать курайшитам в их борьбе с посланником Аллаха и никогда не выйду из Мекки. Но тут же меня силой заставили помогать курайшитам. В-третьих, всякий раз, устремляясь к Исламу, я оглядывался на пожилых и почтенных курайшитов, которые строго придерживались обычаев эпохи джахилиййи. Мне приходилось руководствоваться их примером и подражать им... О, если бы я не сделал этого... Нас погубило слепое подражание нашим отцам и руководителям. Как же мне не расстраиваться, сынок?!
* * *
Подобно тому, как мы удивились позднему переходу Хакима Ибн Хизама в Ислам, и как он сам изумился этому, точно так же сам Пророк удивлялся человеку, обладавшему умом и сообразительностью, которые сочетались в личности Хакима, что он не принял Ислама, хотя Пророк и желал этого ему и подобным ему людям, чтобы они были в числе первых, обратившихся в религию Аллаха. В ночь, предшествовавшую покорению Мекки, посланник Аллаха сказал своим сподвижникам: — Истинно, в Мекке есть четыре человека, которых я слишком уважаю, чтобы считать их язычниками. Я очень хочу, чтобы они были в Исламе. Его спросили: “А кто эти люди, о посланник Аллаха?” Он ответил: — Это Аттаб Ибн Асйад, Джубайр Ибн Мутам, Хаким Ибн Хизам и Сухайл Ибн Амру. Аллаху принадлежит заслуга в том, что все они стали мусульманами...
* * *
Вступив покорителем в Мекку, посланник Аллаха непременно хотел благородно обойтись с Хакимом Ибн Хизамом. Поэтому он повелел своему глашатаю провозгласить следующее: “— Кто засвидетельствовал, что нет божества, кроме Аллаха Единого, у Которого нет сотоварища, и что Мухаммад — раб Его и посланник Его, тот в безопасности... — Кто сидит на территории Каабы и сложил оружие, тот в безопасности... — Кто сидит за закрытой дверью, тот в безопасности... — Кто вошёл в дом Абу Суфйана, тот в безопасности... — Кто вошёл в дом Хакима Ибн Хизама, тот в безопасности...” Дом Хакима Ибн Хизама располагался в нижней части Мекки, а дом Абу Суфйана в её верхней части.
* * *
Принятый Хакимом Ибн Хизамом Ислам целиком овладел им, а его вера вошла в кровь и сердце... Хаким поклялся сам себе, что он искупит все свои языческие убеждения и неверные действия во время джахилиййи, а также многократно возместит все расходы, связанные с борьбой против посланника Аллаха. Он с честью выполнил данную им самому себе клятву... Хакиму принадлежал, например, старинный дом для проведения собраний, представлявший большую историческую ценность... В этом доме в эпоху джахилиййи курайшиты проводили свои встречи и собрания. Здесь собирались также их вожди и старейшины для ведения заговорщической деятельности против посланника Аллаха. Хаким Ибн Хизам хотел покончить со всем этим, как будто он стремился опустить завесу забвения над всем ужасным и мрачным прошлым. Когда Хаким продал этот дом за сто тысяч дирхемов, кто-то из молодых курайшитов заметил ему: — Дядя, ты продал историческую гордость курайшитов. Хаким ответил ему: — Ничего подобного, сынок! Взамен всех исторических гордостей осталась только праведность. Я продал этот дом, чтобы на вырученные деньги приобрести себе дом в Раю... Я свидетельствую перед вами, что все эти деньги я израсходую во имя Всевышнего и Всемогущего Аллаха.
* * *
После перехода в исламскую веру Хаким Ибн Хизам совершил паломничество. Он привёл с собой сто верблюдиц, украшенных богатыми покрывалами, которых принёс в жертву, стремясь приблизиться к Аллаху. Совершая паломничество в другой раз, он поднялся на гору Арафат вместе с сотней своих рабов. На шее каждого из них было серебряное кольцо, на котором было выгравировано: “Освобождены Хакимом Ибн Хизамом во имя Всевышнего и Всемогущего Аллаха”. Затем он сделал их всех свободными людьми... Совершая следующее паломничество, он привёл с собой тысячу, да, именно тысячу, барашков и в Мине принёс их всех в жертву, накормив этим мясом бедных мусульман, стремясь тем самым приблизиться к Всевышнему и Всемогущему Аллаху.
* * *
После похода на Хунайн Хаким Ибн Хизам попросил у Посланника своей доли трофеев и получил её. После этого он попросил ещё, и Пророк опять наградил его. В итоге его доля составила сто верблюдов, а Хаким тогда был мусульманином недолгое время. Посланник Аллаха сказал ему: “Послушай, Хаким, всё это имущество — желанный дар для каждого человека. Тот, кто принимает это без корысти в душе, получит благословение, а тот, кто с корыстью берёт это, не получит благословения. Он уподобится тому, кто всё время ест, но не может насытиться. Известно, что верхняя рука лучше, чем рука снизу”. Услышав такие слова от посланника Аллаха, Хаким Ибн Хизам воскликнул: — О посланник Аллаха, клянусь тем, Кто послал тебя с истинной миссией, после тебя я ни у кого и ничего не попрошу... Я также ни у кого ничего не возьму до самой смерти... Хаким выполнил и эту клятву самым достойным образом. В эпоху Абу Бакра Правдивейший много раз приглашал его получить причитающееся ему имущество и деньги из мусульманской казны. Однако Хаким отказывался от всего... Когда халифом стал аль-Фарук, он также неоднократно приглашал Хакима получить свою долю, но он также отказался взять что-нибудь... Однажды Умар встал перед людьми и сказал: — Свидетельствую перед вами, о мусульмане, что я постоянно зову Хакима взять свою долю, но он всегда отказывается. Так до самой своей смерти Хаким ни у кого ничего не взял.

 

[IslamIsLight]

АББАД ИБН БИШР

“Никто не мог превзойти в добродетели троих из ансаров... Саада Ибн Муаза, Асйада Ибн аль-Худайра и Аббада Ибн Бишра”. (Аиша, мать правоверных, да будет доволен ею Аллах) Светлое и сияющее имя Аббада Ибн Бишра навсегда вошло в историю призыва Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует. В поклонении Аллаху он всегда был истинным праведником, бодрствующим ночь для чтения Корана. Среди бойцов своего отряда он отличался мужеством и отвагой во всех сражениях во имя возвышения Слова Аллаха. Если рассматривать его в ряду наместников или руководителей, то Аббад Ибн Бишр был сильной личностью и надёжным хранителем средств мусульман. Аиша сказала о нём и ещё о двух его соплеменниках: — Никто не мог превзойти в добродетели троих из ансаров, которые принадлежали к роду Абдель Ашхала: Саада Ибн Муаза, Асйада Ибн аль-Худайра и Аббада Ибн Бишра.
* * *
Когда на горизонте Йасриба забрезжили первые лучи истинного наставления пророка Аллаха Мухаммада, Аббад Ибн Бишр аль-Ашхали был в расцвете молодости и юности. Его лицо светилось целомудрием и чистотой, а в поведении сквозила солидность и рассудительность, присущие зрелым людям, хотя в то время Аббаду едва исполнилось двадцать пять лет.
* * *
Когда Аббад встретился с молодым мекканским проповедником Мусабом Ибн Умайром, то почувствовал к нему большую тягу, и вскоре два сердца связали прочные узы дружелюбия и симпатии, взращённые на основе общей веры. Их души обрели единение в их общих благородных и возвышенных моральных качествах, достоинствах и добродетелях. Внимая Мусабу, нараспев читающему Коран своим нежным серебристым голосом с мелодичной и пленительной интонацией, Аббад воспылал сильнейшей любовью к Слову Аллаха, широко распахнув для него своё сердце. Это стало для него главной заботой и важнейшим делом. Днём и ночью, в пути и на стоянке он непрерывно повторял священные аяты до тех пор, пока сподвижники Пророка не назвали его имамом и другом Корана.
* * *
Как-то ночью посланник Аллаха совершал Намаз в доме Аиши, примыкавшем к мечети. Заслышав голос Аббада Ибн Бишра, читавшего Коран так мягко и нежно, как Пророк слышал это своим сердцем от Джибриля, он спросил: “О Аиша! Это голос Аббада Ибн Бишра?” — Да, о посланник Аллаха, — ответила Аиша. — О Аллах, прости ему его прегрешения, — сказал Пророк.
* * *
Аббад Ибн Бишр участвовал во всех боевых походах посланника Аллаха, и в каждом из них он проявлял себя достойным образом, присущим носителю идей Корана. Однажды посланник Аллаха находился в пути, возвращаясь из дальнего похода. В одной из долин он остановился со своим отрядом на ночёвку. В этом походе один из мусульман пленил у язычников их женщину в отсутствие её мужа. Вернувшись и не найдя своей жены, муж поклялся именем ал-Лат и аль-Уззы во что бы то ни стало догнать Мухаммада и его спутников и не возвращаться, пока не прольётся кровь виновного.
* * *
Едва мусульмане распрягли своих верховых животных в долине, как посланник Аллаха спросил: — А кто будет охранять нас этой ночью? К нему подошли Аббад Ибн Бишр, Аммар Ибн Йасир и сказали: “Мы, о посланник Аллаха!” Пророк побратал этих людей, когда мухаджиры прибыли в Медину. Подойдя к выходу из долины, Аббад Ибн Бишр спросил своего брата, Аммара Ибн Йасира: — Ты предпочитаешь спать первую или вторую половину ночи? Аммар ответил: — Я предпочитаю спать первую половину ночи. Затем он устроился неподалёку на ночлег.
* * *
Стояла тихая и спокойная ночь. Звёзды, деревья и камни воздавали хвалу своему Господу и восславляли Его. Душа Аббада Ибн Бишра настроилась на поклонение Аллаху, а его сердце страстно тянулось к Корану. Необыкновенно приятным для него было читать Коран во время Намаза, что прибавляло наслаждения и делало его удвоенным. Обратившись к Кибле, Аббад приступил к совершению Намаза и начал читать аяты из суры “Пещера” своим волшебным, притягательным голосом. И вот, когда Аббад купался в этом Божественном сияющем свете, целиком погрузившись в его сверкающий блеск, к долине приблизился человек. Издали заметив стоящего у входа в долину Аббада, человек понял, что в долине находится Пророк со своим отрядом, а этот человек охраняет их. Тогда пришелец, достав из колчана стрелу, вложил её в лук, а затем пустил в Аббада. Аббад вырвал из своего тела стрелу, не переставая читать Коран и совершать Намаз. Ночной пришелец выпустил в него другую стрелу, которая также попала в цель. Однако Аббад выдернул её из тела, как и первую. Человек поразил его третьей стрелой, но Аббад выдернул её, как и две предыдущие. После этого он дополз до отдыхающего неподалеку товарища и разбудил его со словами: “Вставай, я ранен и ослаб”. Когда пришелец увидел их обоих, то тут же поспешил ретироваться.
* * *
Посмотрев на Аббада, Аммар увидел кровь, обильно текущую из его трёх ран. Тогда он спросил его: “Хвала Всевышнему Аллаху, почему же ты не разбудил меня, когда в тебя попала первая стрела?” Аббад ответил: — В это момент я как раз читал суру из Корана, и мне не хотелось прерывать её, прежде чем она закончится. И клянусь Аллахом, если бы я не боялся оставить без прикрытия проход, который посланник Аллаха поручил охранять мне, то моя собственная гибель была бы мне угоднее, чем прервать чтение суры.
* * *
Когда в эпоху Абу Бакра начались войны с вероотступниками, Правдивейший снарядил большую армию, чтобы покончить со смутой, чинимой лжепророком Мусайлимой, подчинить поддерживавших его вероотступников и вернуть их в лоно Ислама. В авангарде этой армии находился Аббад Ибн Бишр. Во время сражений, не принесших мусульманам заметного успеха, Аббад заметил, что ансары полагались на мухаджиров, а мухаджиры полагались на ансаров. Такое положение наполнило его душу скорбью и гневом. Всякий раз, слыша взаимные упрёки и пререкания, он чувствовал себя сидящим на угольях. Аббад прекрасно осознавал, что мусульмане добьются успеха в этих сражениях только в том случае, если каждая из сторон будет стремиться взять на себя всю полноту ответственности... Пусть же знают это истинно стойкие муджахиды.
* * *
В ночь перед решающим сражением около Акраба Аббад Ибн Бишр увидел сон, что как будто небо раскрылось перед ним, а когда он вступил на Небеса, они приняли его, и небесные врата закрылись за ним... Проснувшись утром, Аббад рассказал об увиденном во сне Абу Саиду аль-Худри. При этом он добавил: “Клянусь Аллахом, о Абу Саид, это означает мою смерть на поле боя”.
* * *
Когда рассвело и сражение возобновилось, Аббад Ибн Бишр поднялся на возвышенное место и провозгласил: “О ансары, отличитесь же среди других людей! И не вкладывайте ваши мечи в ножны! Не посрамите же Ислам!” Он продолжал выкрикивать это, пока вокруг него не собралось около четырёхсот ансаров во главе с Сабитом Ибн Кайсом и аль-Бара Ибн Маликом. Здесь же был и меч посланника Аллаха — Абу Дуджана. Аббад Ибн Бишр и те, кто были с ним, бросились в гущу вражеских рядов, сея смерть своими мечами и грудью встречая опасность. Бой продолжался до тех пор, пока не были сломаны клыки лжепророка Мусайлимы и его приспешников, бежавших в “сад смерти”. И там, у стен “сада смерти”, Аббад Ибн Бишр бездыханным рухнул на землю, обливаясь кровью... На его теле было бесчисленное число ран от мечей, копий и стрел врага, так что Аббада опознали только по имевшимся особым приметам.

ЗАЙД ИБН САБИТ

“Кто же силён в рифме более Хассана и его сына, и кто может быть сильнее в идее более Зайда Ибн Сабита?” Итак, идёт второй год по Хиджре... Вся Медина, этот славный город посланника Аллаха, переполнена людьми, готовящимися к выступлению в поход на Бадр. Благородный Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, последним взглядом окидывает первую армию мусульман, которая под его личным командованием выступит на Джихад во имя Аллаха и утверждения Его Слова на Земле. И в этой обстановке к рядам воинов приблизился мальчик в возрасте не более тринадцати лет. По его лицу было видно, что он умён и сообразителен. В его руке был меч, равный по длине его росту или даже чуть выше. Приблизившись к посланнику Аллаха, он воскликнул: — Да буду я твоим выкупом, о посланник Аллаха! Позволь мне быть с тобой и сражаться с врагами Аллаха под твоим знаменем. Благородный Посланник, радостно и восхищённо глядя на него, мягко и отечески похлопал его по плечу и с самыми добрыми побуждениями отправил его обратно по причине малолетства.
* * *
Волоча свой меч по земле, мальчик возвращался домой, страшно расстроенный тем, что его лишили чести сопровождать посланника Аллаха в его первом военном походе. Вслед за мальчиком шла его мать ан-Наввар Бинт Малик, опечаленная и расстроенная не менее своего сына. Ей так хотелось усладить свой взор видом своего мальчика, идущим вместе с мужчинами муджахидом под знаменем посланника Аллаха. Она очень надеялась также, что её сын займёт рядом с посланником Аллаха место, которое было предназначено для его отца, если бы он был жив.
* * *
Однако, когда мальчику из ансаров не удалась попытка стать приближённым посланника Аллаха по причине его малолетства, то его сообразительность подсказала ему другую сферу приближения к Пророку, в которой возраст не имеет никакого значения. Это была область науки и знания Корана... Когда мальчик рассказал о своей идее матери, она пришла в восторг и начала активно помогать ему в этом.
* * *
Ан-Наввар рассказала своим соплеменникам о страстном желании своего сына и поведала им о его идее. Тогда они привели мальчика к посланнику Аллаха и сказали: — О пророк Аллаха, это наш сын Зайд Ибн Сабит, который знает наизусть семнадцать сур из Книги Аллаха. Он читает их точно таким образом, каким они были ниспосланы в твоё сердце. Кроме того, это очень сообразительный мальчик, который хорошо пишет и читает. Он очень хочет тем самым приблизиться к тебе и стать нужным. Поэтому послушай его, если хочешь.
* * *
Благородный посланник послушал кое-что из того, что помнил наизусть юный Зайд Ибн Сабит. Оказалось, что у мальчика есть ораторские задатки, и его речь отличалась ясностью произношения... Слова Корана сияли в его устах, подобно звёздам на чёрном бархате неба. Кроме того, его чтение было чрезвычайно выразительным и трогательным. Он делал уместные паузы, что свидетельствовало о сознательном чтении и хорошем понимании текста. Благородному посланнику мальчик очень понравился, так как его впечатления превзошли ожидания. Пророк обрадовался ещё больше, когда узнал, что мальчик хорошо умеет писать. Обратившись у нему, Пророк сказал: — О Зайд, изучи-ка ты иудейскую грамоту. Я не уверен, что они меня понимают. Зайд ответил: “Слушаюсь и повинуюсь, о посланник Аллаха”. Он тут же уселся за изучение иврита, который освоил очень быстро. После этого все послания, которые Пророк направлял иудеям, Зайд записывал на иврите, а их послания читал ему на арабском языке. После этого по повелению посланника Аллаха Зайд изучил ассирийский язык так же быстро, как и иврит. Таким образом, юный Зайд Ибн Сабит стал личным переводчиком посланника Аллаха.
* * *
Убедившись в честности, правдивости, точности и правильном понимании всего Зайдом, Пророк доверил ему Небесное Послание, ниспосылаемое на Землю. Он сделал его писцом Откровения Аллаха... Как только в сердце Пророка ниспосылались аяты Корана, он тут же посылал за Зайдом и говорил ему: “Записывай, о Зайд”. И Зайд записывал всё под его диктовку. Таким образом, Зайд Ибн Сабит слушал и записывал аяты Корана от посланника Аллаха постепенно слово за словом, в результате чего выросли его знания... Воспринимая из уст Пророка Божественные аяты в связи с определённым поводом или конкретными обстоятельствами, душа Зайда обогащалась светом истинного пути, а его разум познавал тайны божественного Шариата... В результате этого он стал счастливым юношей, специализирующимся в Коране, и главным источником доведения Божественных знаний для нации Мухаммада после ухода из этой жизни посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует. Зайд был главным из тех, кто в эпоху Правдивейшего Абу Бакра составляли и собирали полный текст Корана. Он руководил работой по унификации свитков Корана во времена Усмана. Разве может человеческая душа стремиться к чему-либо более возвышенному, чем это почётное положение? Разве может желать человек большей славы, чем эта?
* * *
Именно благодаря воздействию Корана, Зайд Ибн Сабит увидел освещённые им правильные пути решения сложных вопросов, которые ставили в тупик самых умных и проницательных людей. Так, например, в день ас-Сакифы мусульмане разошлись во мнениях по поводу преемника посланника Аллаха: Мухаджиры сказали: — Халифатство принадлежит нам, поскольку мы заслуживаем этого больше. Некоторые из ансаров заявили: — Нет, халифатство принадлежит нам, поскольку мы более достойны этого. Другие же ансары говорили: — Нет, халифатство должно принадлежать и нам и вам вместе... Ведь посланник Аллаха, когда использовал кого-нибудь из вас для определённой работы, всегда давал ему в напарники одного из нас. И тут чуть было не вспыхнула большая смута в то время, когда тело Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, завёрнутое в саван, ещё не было погребено. В данный момент все ощущали необходимость услышать твёрдое, решительное и мудрое слово, освещённое истинным наставлением Священного Корана, чтобы в зародыше подавить смуту и показать правильный путь растерявшимся. Это мудрое слово было сказано Зайдом Ибн Сабитом аль-Ансари. Обратившись к людям, он сказал: — О ансары! Посланник Аллаха был из мухаджиров, так пусть же и его халиф, подобно ему, тоже будет из мухаджиров. А поскольку мы были ансарами у посланника Аллаха, то нам следует быть ансарами и у его халифа, а также добрыми помощниками ему в его праведных делах. Затем он протянул руку в сторону Правдивейшего Абу Бакра и сказал: — Вот ваш халиф. Присягните ему на верность!
* * *
Благодаря своему знанию и глубокому пониманию Корана в силу своего многолетнего общения с посланником Аллаха, Зайд Ибн Сабит стал наставником и маяком света для всех мусульман. В сложных проблемах с ним консультировались халифы, а простой народ советовался с ним по своим вопросам. Особенно часто к помощи Зайда прибегали в вопросах наследования, поскольку в то время никто лучше него не мог разобраться во всех этих тонкостях и лучше поделить имущество. Обращаясь к мусульманам с проповедью в день аль-Джабийи, Умар сказал: — О люди! Если кто-то хочет спросить что-нибудь о Коране, то пусть обращается к Зайду Ибн Сабиту... Если кто-то хочет посоветоваться по вопросам права, пусть обращается к Муазу Ибн Джабалу... Если кто-то хочет узнать что-нибудь о деньгах и имуществе, то пусть обращается ко мне. Волей Всевышнего и Всемогущего Аллаха я распоряжаюсь всеми денежными средствами и делю их...
* * *
Все, кто искал знаний из сподвижников и последователей, хорошо знали способности Зайда Ибн Сабита. Они уважали, чтили и ценили те огромные знания, средоточием которых он являлся. Премудрый Абдулла Ибн Аббас, увидев, как Зайд Ибн Сабит собирается сесть на своё верховое животное, становился перед ним, держал стремя и поводья, подавая в нужный момент. Зайд Ибн Сабит говорил: — Прекрати это, о двоюродный брат посланника Аллаха! Ибн Аббас отвечал: — Так повелено нам обходиться с нашими учёными... Тогда Зайд сказал ему: “Покажи мне руку”. Когда Ибн Аббас протянул руку, Зайд наклонился, поцеловал её и сказал: — А так нам повелено поступать со всем родом нашего Пророка...
* * *
Когда Зайд Ибн Сабит ушёл к своему Владыке, мусульмане оплакивали его вместе со смертью знаний, которые он унёс с собой в могилу. Абу Хурайра сказал: — Сегодня умер выдающийся учёный нашей нации. О, если бы Аллах сделал Ибн Аббаса его преемником! В своей элегии поэт посланника Аллаха Хассан Ибн Сабит, оплакивая Зайда, сказал: — Кто же силён в рифме более Хассана и его сына? И кто же может быть сильнее в знаниях более Зайда Ибн Сабита?

 

[IslamIsLight]

РАБИА ИБН КААБ

Рабиа Ибн Кааб рассказывал: “Я был совсем юным, когда мою душу осветил свет веры, а в моё сердце вошли истины Ислама. Когда мои глаза осчастливились лицезрением посланника Аллаха, я с первого же взгляда возлюбил его огромной любовью, которая захлестнула меня всего целиком. Меня так влекло к нему, что я не мог думать ни о чём другом. Однажды я сказал самому себе: “Горе тебе, о Рабиа! Почему бы тебе не посвятить себя служению посланнику Аллаха? Предложи ему свои услуги... Если он будет доволен тобой, то ты обретёшь счастье быть рядом с ним, завоюешь его любовь и благо в этом и ином мирах”. Не медля, я предложил посланнику Аллаха свои услуги, и попросил его принять меня к нему на службу. Он не отклонил моей просьбы и согласился взять меня к себе в слуги. Начиная с этого дня, я стал неразлучной тенью благородного Пророка: куда бы он ни направлялся, я всюду сопровождал его и бывал везде, где бывал он. Достаточно было лёгкого движения в мою сторону, как я тут же представал перед ним. Стоило только ему чего-нибудь захотеть, как я тут же бросался исполнять его желание. Я оказывал ему услуги в течение дня, а после заката солнца, когда Пророк совершал вечерний Намаз и возвращался к себе домой, я мог быть свободен. Однако в таких случаях я всегда задавал себе вопрос: “Куда же тебе идти, о Рабиа?” А вдруг посланнику Аллаха чего-нибудь понадобится ночью?” Я садился у его дверей и никуда не отходил от порога. Посланник Аллаха часто проводил ночь в бодрствовании и Намазе. Я слышал, как он начинал читать “аль-Фатиху” Книги Аллаха, и часть ночи повторял её, пока не уставал, и прекращал чтение, а может быть смежались мои веки, и я засыпал. Иногда мне казалось, что я слышу, как он произносил: “Слышит Аллах, кто воздал хвалу Ему”. Он повторял это дольше, чем “аль-Фатиху” Книги Аллаха”.
* * *
“У посланника Аллаха был обычай, который состоял в том, что если кто-то делал ему доброе дело, то он предпочитал этого человека в гораздо большей степени. Желая вознаградить меня за оказываемые ему услуги, Пророк как-то подошёл ко мне и сказал: — О Рабиа Ибн Кааб! — Слушаюсь и повинуюсь, о посланник Аллаха, да многократно осчастливит тебя Аллах, — отозвался я. — Проси чего хочешь, и я дам тебе это, — сказал Пророк. Немного подумав, я спросил: — Дай мне срок, о посланник Аллаха, чтобы я подумал, что мне попросить у тебя, а потом я тебе скажу об этом. — Не бойся, проси, — сказал Пророк. Тогда я был бедным юношей, не имеющим ни родных, ни имущества, ни жилья. Моим пристанищем был угол в мечети, предназначенный для бедняков, где разделяли со мной кров такие же обездоленные, как я сам. Люди называли нас “гостями Ислама”. Когда кто-нибудь из мусульман приносил своё пожертвование посланнику Аллаха, то он целиком отправлял его нам. Если же кто-то приходил к Пророку с дарами для него лично, то часть этих даров он брал себе, а остальные отдавал нам. Душа подсказала мне попросить у посланника Аллаха что-нибудь из мирских благ, чтобы тем самым избавиться от бедности и стать похожим на других людей, у которых есть имущество, жёны и дети. Но не успел я подумать об этом, как меня внезапно осенило: “Берегись, о Рабиа Ибн Кааб! Всё мирское преходяще и тленно. У тебя есть в этом мире достаточно пропитания от Всевышнего и Всемогущего Аллаха, которое несомненно придёт к тебе. Посланник Аллаха занимает у своего Господа такое положение, что Он не отклоняет ни одной его просьбы. Поэтому проси у посланника, чтобы он испросил у Аллаха блага для тебя в иной жизни”. Моя душа осчастливилась этим и обрела умиротворение. Когда я пришёл к посланнику Аллаха, он спросил: — Ну, что скажешь, о Рабиа? Я ответил: “О посланник Аллаха, я прошу тебя, чтобы ты испросил у Аллаха сделать меня твоим спутником в Раю”. Он спросил: — И кто же надоумил тебя просить этого? Я ответил: — Клянусь Аллахом, никто мне не советовал этого. Однако когда ты сказал: “Проси что хочешь, и я дам”, то душа подсказала мне попросить у тебя что-нибудь из мирских благ. Однако тут на меня снизошло истинное наставление о необходимости предпочтения иного мира нашему. Поэтому я попросил тебя, чтобы ты испросил у Аллаха сделать меня твоим спутником в Раю. Посланник Аллаха надолго замолчал, а затем спросил: — Или же что-нибудь иное, о Рабиа? Я сказал: — Нет, о посланник Аллаха, ничто не может быть лучше того, что я попросил у тебя. Пророк сказал: — Уделяй больше внимания поклонению и Намазу. После этого я стал очень старательно и усердно поклоняться Аллаху, чтобы сопровождать посланника Аллаха в Раю так же, как я оказываю ему услуги и сопровождаю его в этом мире”.
* * *
“Вскоре после этого меня позвал посланник Аллаха и спросил: — Разве ты не женился, о Рабиа? Я ответил: — Мне не хотелось бы, чтобы что-нибудь отвлекало меня от служения тебе, о посланник Аллаха. К тому же у меня нет средств, чтобы выплатить жене причитающуюся ей сумму. И жилища у меня нет, где бы я мог жить с женой. Посланник Аллаха промолчал. Увидев меня как-то после этого, он спросил: — Разве ты не женился, о Рабиа? Я ответил на этот вопрос так же, как и в первый раз. Однако вскоре я почувствовал в душе раскаяние и сказал сам себе: “Горе тебе, о Рабиа... Ей-богу, Пророк лучше тебя знает, что для тебя является благом в твоей религии и в твоём мире. Ему всё про тебя известно лучше. Клянусь Аллахом, если посланник Аллаха ещё раз призовёт меня жениться, то я отвечу на этот призыв”.
* * *
“Вскоре после этого посланник Аллаха спросил меня: — Ты всё ещё не женился, о Рабиа? — Я не возражаю, о посланник Аллаха, но кто же пойдёт за меня замуж, если я в таком бедственном положении? Пророк сказал: “Отправляйся к такому-то человеку домой и скажи: “Посланник Аллаха повелевает вам, чтобы вы отдали мне в жёны такую-то вашу дочь”. В смущении я пришёл к этим людям и сказал им: “Посланник Аллаха прислал меня к вам, чтобы вы отдали мне в жёны такую-то вашу дочь”. Они спросили: “Именно эту?” — Да, — ответил я. Они сказали: “Приветствуем посланника Аллаха и приветствуем посланца посланника Аллаха. Клянёмся Аллахом, если посланник Аллаха посылает своего посланца, то значит это необходимо”. После этого они заключили со мной брачный контракт на эту девушку... Придя к Пророку, я сказал: — Я вернулся из доброго дома... Они поверили мне, приветствовали меня и заключили со мной брачный договор на свою дочь. Но где мне взять средства для выплаты причитающихся жене денег? Посланник Аллаха вызвал к себе одного из вождей моего племени бану Аслам Бурайду Ибн аль-Хасыба и сказал ему: — О Бурайда, соберите для Рабиа необходимое количество золота. Они исполнили это. Посланник Аллаха сказал мне: — Отправляйся с этим к ним и скажи: “Вот махр вашей дочери”. Я пришёл к ним и передал им золото, которое они приняли с удовольствием, сказав: “Это порядочная сумма...” Придя к посланнику Аллаха, я сказал: — Никогда не видел более благородных людей. Они очень довольны тем, что я вручил им, и хотя этого было немного, они сказали, что это хорошие деньги. Но где мне взять деньги на свадебное угощение, о посланник Аллаха? Посланник Аллаха сказал Бурайде: — Собери денег на хорошего барана. Соплеменники купили мне большого жирного барана, а посланник Аллаха сказал: — Иди к Аише и скажи ей, чтобы она дала тебе ячменя, который есть у неё. Когда я пришёл к Аише, она сказала: “Вот тебе корзина, где семь мер ячменя. Клянусь Аллахом, другой еды у нас нет”. После этого с бараном и ячменём я отправился в дом невесты, где мне сказали: “Ячмень мы приготовим, а барана пусть приготовят твои соплеменники”. Вместе со своими соплеменниками мы закололи, освежевали и приготовили барана. Таким образом, у нас уже были хлеб и мясо. Я устроил свадебное угощение, пригласив на него посланника Аллаха, который принял моё приглашение”.
* * *
“После этого посланник Аллаха подарил мне участок земли рядом с землёй Абу Бакра. Таким образом, у меня появилось имущество, и я даже заспорил с Абу Бакром из-за одной пальмы, сказав ему: — Эта пальма на моей земле. Он возразил: — Нет, она находится на моей земле. Мы продолжали спорить, и с языка Абу Бакра сорвалось неприличное выражение. Сказав это, он тут же пожалел и предложил мне: — О Рабиа, ответь мне тем же, и мы будем квиты. — Клянусь Аллахом, я не сделаю этого, — ответил я. — Тогда я пойду к посланнику Аллаха, — сказал Абу Бакр, — и пожалуюсь ему на то, что ты не хочешь отомстить мне... Он пошёл к посланнику Аллаха, а вслед за ним направился и я. Со мной были также и люди из племени бану Аслам, которые говорили: “Это он начал первым, и он обругал тебя. А теперь он хочет первым прийти к посланнику Аллаха и пожаловаться на тебя?” Повернувшись к ним, я сказал: “Горе вам! Разве вы не знаете, кто это? Это же Правдивейший и старейшина всех мусульман... Уходите назад, пока он не обернулся и не увидел вас. Он подумает, что вы пришли помогать мне против него, и разгневается. Когда же он в гневе придёт к посланнику Аллаха, то от его гнева разгневается и сам Пророк. А если оба они будут в гневе, то очень рассердится и Аллах, с это будет означать мою погибель”. После этого мои спутники вернулись. Когда Абу Бакр пришёл к Пророку и рассказал ему всё, как было, посланник Аллаха поднял голову и спросил: — Что за проблема у тебя, о Рабиа, с Правдивейшим? — О посланник Аллаха, он захотел, чтобы я сказал ему то же самое, что он сказал мне, но я этого не сделаю. Пророк сказал: “Правильно. Не говори ему то, что он сказал тебе, но скажи: “Да простит Аллах Абу Бакра”. Я сказал ему: “Да простит тебя Аллах, о Абу Бакр”. Он ушёл со слезами на глазах, повторяя: — Да ниспошлёт Аллах тебе добро вместо меня, о Рабиа Ибн Кааб! Да ниспошлёт Аллах тебе добро вместо меня, о Рабиа Ибн Кааб!..

АБУ АЛЬ-АС ИБН АР-РАБИА

“Когда он говорил со мной, то был правдив, а когда пообещал мне, то выполнил своё обещание” (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Абу аль-Ас Ибн ар-Рабиа аль-Абшами был курайшитским юношей в расцвете молодости, отличался блеском и великолепием внешности, бросающейся в глаза. Судьба одарила его благосостоянием и знатностью. Он являл собой образец истинного арабского рыцаря, в личности которого сочетались лучшие качества гордости, внутреннего достоинства, мужества, верности и преданности, а также уважения к наследию предков.
* * *
Абу аль-Ас унаследовал также традиционную любовь курайшитов к коммерции и следовал их обычаю совершать торговые поездки зимой в Йемен, а летом в аш-Шам. Его караваны, которые включали до ста верблюдов и двухсот человек, постоянно курсировали между Меккой и аш-Шамом. Зная его деловые качества, честность и надёжность, люди охотно доверяли ему свои средства и товары для торговли.
* * *
Его тётя Хадиджа Бинт Хувайлид, жена Мухаммада Ибн Абдуллы, относилась к нему, как родная мать, и Абу аль-Ас занимал почётное место в её сердце и в её доме, будучи всеобщим любимцем. Любовь Мухаммада Ибн Абдуллы к Абу аль-Асу была нисколько не меньше, чем любовь Хадиджи.
* * *
Чредой незаметно летели годы в доме Мухаммада Ибн Абдуллы. Выросла и распустилась подобно прекрасному цветку, его старшая дочь Зайнаб. Она была так прелестна, что её руки добивались сыновья самых знатных и почитаемых вождей Мекки... А почему бы и нет? Она происходила из одного из самых древних и знатных родов курайшитов, имела уважаемых всеми родителей и была также самой нравственной и воспитанной девушкой в племени Курайш. Но как можно было заполучить её в жёны, если между ними и ею стоял лучший юноша Мекки, приёмный сын её тёти Абу аль-Ас!
* * *
Всего через несколько лет после бракосочетания Зайнаб Бинт Мухаммад с Абу аль-Асом долина Мекки озарилась неземным Божественным светом. Аллах послал Своего пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, с религией праведного пути и истины, повелев ему предостеречь своих соплеменников. Первым из людей, кто уверовал в Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, была его жена Хадиджа Бинт Хувайлид, а также его дочери Зайнаб, Рукайа, Умм Кульсум и Фатима, несмотря на свой малый в то время возраст. Однако его зять Абу аль-Ас не захотел отказаться от религии своих отцов и дедов и принять веру своей жены Зайнаб, хотя испытывал к ней чистейшую любовь и подлинную симпатию.
* * *
Когда же обострился конфликт между посланником Аллаха и язычниками-курайшитами, некоторые из них сказали другим язычникам: — Горе вам... вы сняли с Мухаммада его заботы, женив ваших юношей на его дочерях. Если вы вернёте ему их, то ему придётся заниматься ими, и он отступится от вас... Они сказали: “Это толковая идея ”. Затем они пришли к Абу аль-Асу и сказали ему: “Расстанься со своей женой, о Абу аль-Ас, и верни её в дом её отца. Мы же отдадим тебе в жёны любую женщину, которую ты захочешь, из самых знатных курайшитских семейств”. — Нет, клянусь Аллахом, — ответил он. — Я не расстанусь со своей женой, так как ни одна из всех женщин мира не может сравниться с ней или заменить её. Однако Рукайа и Умм Кульсум были разведены и возвращены в отцовский дом, чему посланник Аллаха был несказанно рад. Ему также очень хотелось, чтобы так же поступил и Абу аль-Ас. Однако он не нашёл в себе сил сделать это, подобно своим соплеменникам, да и к тому же ещё не был запрещён в законодательстве брак правоверной с язычником.
* * *
После того, как посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину и его позиции там сильно окрепли, курайшиты снарядили армию, которая выступила в поход на Бадр с целью войны с мусульманами. В силу сложившихся обстоятельств в этом походе вынужден был участвовать и Абу аль-Ас... Лично ему с мусульманами воевать совершенно не хотелось, и он не желал причинять им никакого зла. Однако занимаемое Абу аль-Асом в своём племени положение требовало от него обязательного участия в походе... Битва при Бадре закончилась сокрушительным поражением курайшитов, сбившим спесь язычников и подорвавшим могущество их правителей-деспотов. Часть вражеской армии была уничтожена, часть попала в плен, а остальные спаслись бегством. Среди пленных курайшитов оказался и муж Зайнаб Бинт Мухаммад Абу аль-Ас.
* * *
Пророк установил сумму денег, необходимую для выкупа из плена в размере от одной до четырёх тысяч дирхемов. Размеры выкупа колебались в зависимости от степени знатности пленного в своём племени и его личного состояния. Между Меккой и Мединой начали курсировать гонцы с деньгами для выкупа курайшитских пленных. Зайнаб также послала своего гонца в Медину с выкупом для своего мужа Абу аль-Аса. Среди прочего там было и ожерелье, подаренное Зайнаб её матерью Хадиджей Бинт Хувайлид... Когда посланник Аллаха увидел это ожерелье, на его лице отразилась глубокая печаль и сильнейшая отеческая любовь к своей дочери. Обратившись к своим сподвижникам, Пророк сказал: — Зайнаб прислала эти средства для выкупа Абу аль-Аса. Если вы сочтёте возможным, то отправьте её мужа и верните ей выкуп. “Да, мы сделаем это, да возрадуется твоя душа, о посланник Аллаха”, — сказали его соратники.
* * *
Однако Пророк обусловил освобождение Абу аль-Аса тем, что он немедленно вернёт ему его дочь Зайнаб... Прибыв в Мекку, Абу аль-Ас решил сразу же выполнить данное им обещание. Он повелел своей жене готовиться к отъезду и сообщил ей, что посланцы её отца ожидают её недалеко от Мекки. Абу аль-Ас приготовил ей припасы на дорогу, верховое животное и поручил своему брату Амру Ибн ар-Рабиа сопровождать жену и передать её из рук в руки посланцам Пророка.
* * *
Повесив на плечо лук и взяв с собой колчан со стрелами, Амру Ибн ар-Рабиа посадил в паланкин Зайнаб и среди белого дня на глазах у всех курайшитов направился к выходу из Мекки. Народ очень заволновался и бросился вслед за ними, пока вскоре не настиг их. Эти люди напугали Зайнаб и привели её в ужас... Тогда Амру приготовил к стрельбе лук и стрелы, а затем сказал: “Клянусь Аллахом, тот, кто приблизится к ней, получит в горло стрелу”. А все знали, что Амру был превосходным стрелком из лука, и любая пущенная им стрела попадала в цель... К Амру подошёл находившийся среди людей Абу Суфйан Ибн Харб и сказал ему: — О сын моего брата! Перестань угрожать нам своими стрелами, так как мы хотим поговорить с тобой. Когда Амру опустил свой лук, Абу Суфйан продолжил: — Ты неправильно поступил в своих действиях... Ты открыто и у всех на глазах увозишь Зайнаб в то время, когда все знают о поражении при Бадре и бедах, которые причинял нам её отец Мухаммад. Если ты вывезешь его дочь открыто, что ты и попытаешься сделать, то все племена обвинят нас в трусости и слабости, а также будут позорить нас. Поэтому верни её в дом мужа и оставь там на несколько дней, чтобы люди не сказали, что мы вернули Зайнаб отцу. После этого втайне от нас отвези её к нему. У нас нет причин не пускать Зайнаб к нему... Удовлетворившись этим, Амру вернулся вместе с Зайнаб в Мекку. По прошествии нескольких дней он ночью вывез её из Мекки и благополучно передал её из рук в руки гонцам её отца в соответствии с поручением своего брата.
* * *
Расставшись со своей женой, Абу аль-Ас жил некоторое время в Мекке, а незадолго до её покорения отправился по своим торговым делам в аш-Шам. На обратном пути в Мекку караван Абу аль-Аса, насчитывавший сто верблюдов и около 170 человек, вблизи Медины был встречен отрядом войск посланника Аллаха. Нападавшие забрали верблюдов, всё имущество, пленили караванщиков, но Абу аль-Асу удалось скрыться и его не смогли поймать. Когда наступила ночь, испуганно озираясь, Абу аль-Ас под покровом темноты проник в Медину, разыскал Зайнаб и попросил у неё помощи, которую она ему предоставила...
* * *
Выйдя на утренний Намаз, посланник Аллаха встал в михрабе и возвеличил Аллаха, что повторили за ним все присутствующие в мечети. В этот момент Зайнаб, находившаяся в отведённом специально для женщин месте, воскликнула: — О люди! Я Зайнаб Бинт Мухаммад, приютила и оказала помощь Абу аль-Асу, помогите же и вы ему. Завершив Намаз, посланник Аллаха повернулся к людям и спросил: — Слышали ли вы то, что услышал я? Они ответили: “Да, о посланник Аллаха!” Пророк сказал: “Клянусь Тем, Кому принадлежит моя душа, что я ничего об этом не знал, пока не услышал то же самое, что услышали вы, как родственник мусульман ищет защиты от них. Вернувшись домой, Пророк сказал дочери: — Прими с почётом Абу аль-Аса, но знай, что ты не разрешена ему. Затем он вызвал к себе людей из отряда, который захватил верблюдов и пленил караванщиков Абу аль-Аса и сказал им: “Этот человек из наших близких, что вам известно, а вы захватили его имущество. Будет хорошо, если вы сделаете доброе дело и вернёте то, что принадлежит ему. Если же вы откажетесь, то это добыча, возвращённая вам Аллахом, и вы имеете на неё право ”. Люди сказали: “Нет, мы вернём ему его имущество, о посланник Аллаха”. Когда Абу аль-Ас пришёл забирать своё имущество, эти люди сказали ему: “О Абу аль-Ас, ты занимаешь высокое положение у курайшитов, а также являешься сыном дяди посланника Аллаха и его зятем. Почему бы тебе не принять Ислам? Мы вернём тебе всё это имущество, и ты будешь полностью им распоряжаться, не делясь с мекканцами, и останешься с нами в Медине”. Абу аль-Ас ответил: — Как же плохо то, к чему вы меня призываете! Неужели я должен начинать свою веру с вероломства?! Абу аль-Ас отправился в Мекку и, вернувшись туда, отдал каждому из владельцев имущества причитающуюся ему долю. Затем он сказал: — О курайшиты! Не должен ли я кому-нибудь из вас ещё что-нибудь, чего я не вернул? Они ответили: “Нет! Да вознаградит тебя Аллах добром за то, что ты сделал для нас! Мы убедились, что ты честный и надёжный человек”. Абу аль-Ас сказал: — Я отдал вам всё, что был должен, и теперь свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха... Клянусь Аллахом, я не принял Ислам у Мухаммада в Медине только из опасения того, что вы подумаете, что я хотел присвоить себе ваше имущество... Теперь же, когда Аллах вернул вам ваше добро и снял с меня ответственность за него, я принял исламскую веру... Затем Абу аль-Ас отправился из Мекки к посланнику Аллаха, который оказал ему самый радушный приём, вернув ему его жену. Пророк говорил о нём: “Когда он говорил со мной, то был правдив, а когда пообещал мне, то выполнил своё обещание”.

 

[IslamIsLight]

АСЫМ ИБН САБИТ

“Кто собирается воевать, пусть сражается, как Асым Ибн Сабит”. (Мухаммад Ибн Абдулла, да благословит его Аллах и приветствует). На битву с Мухаммадом Ибн Абдуллой при Ухуде курайшиты выступили все вместе, включая всех вождей и рабов... Ненависть переполняла души курайшитов, а кровь кипела жаждой отомстить за своих соплеменников, убитых при Бадре. Курайшиты не ограничивались мобилизацией всех мужчин, а взяли с собой также отряд женщин, чтобы вдохновлять воинов на бой, поддерживать в их душах боевой пыл и крепить решимость героев в моменты возможной слабости или утомления. Среди выступавших в поход женщин были жена Абу Суфйана Хинд Бинт Утба, жена Амру Ибн аль-Аса Райта Бинт Мунаббих, Сулафа Бинт Саад со своим мужем Тулхой и тремя сыновьями Мусафиа, аль-Джуласом и Килабом. Кроме них в походе участвовали и многие другие женщины.
* * *
Когда две армии встретились при Ухуде и завязалось жаркое сражение, Хинд Бинт Утба и другие женщины собрались за рядами воинов и начали бить в бубны, распевая: “Если вы будете храбро сражаться, то мы обнимем вас и приготовим для вас ложа. Если же вы повернётесь спиной к противнику, то мы разлюбим вас и навсегда расстанемся с вами”. Этот гимн женщин разжигал в душах воинов боевой пыл, оказывая волшебное воздействие на их мужей... Когда закончилась эта битва, в которой курайшитам было суждено одержать победу над мусульманами, опьянённые военным триумфом курайшитские женщины с восторженными криками бросились рыскать по полю боя, творя беспримерные надругательства над телами убитых мусульман. Они вспарывали им животы, выкалывали глаза, отсекали уши и отрезали носы. Более того, одна из них, находясь в состоянии ярости, сделала себе ожерелья и серьги из отрезанных человеческих носов и ушей в отместку за убитых в битве при Бадре отца, брата и дядю и нацепила на себя эти страшные украшения...
* * *
Однако Сулафа Бинт Саад была озабочена совсем другим, чем её сверстницы из курайшитских женщин. С тревогой и беспокойством она ждала встречи со своим мужем или хотя бы с одним из её троих сыновей, чтобы всё разузнать и разделить радость победы с другими женщинами. Её затянувшееся ожидание оказалось напрасным. Тогда она, углубившись в свои мысли, пошла по всему полю боя, рассматривая лица убитых. Наконец она обнаружила бездыханное и окровавленное тело своего мужа. Подобно разъярённой львице Сулафа металась во все стороны, разыскивая своих сыновей: Мусафиа, Килаба и аль-Джуласа. И вот, на склонах Ухуда она увидела распростёртые тела своих детей. Мусафиа и Килаб были мертвы, а аль-Джулас ещё слабо дышал.
* * *
Сулафа припала к находившемуся при смерти сыну, положила его голову себе на колени и начала обтирать кровь со лба и губ. От ужаса происшедшего слёзы высохли в её глазах. Приблизив своё лицо к сыну, Сулафа спросила: — Кто сразил тебя, сынок? Он попытался ответить ей, но предсмертный хрип помешал ему сделать это. Она продолжала снова и снова задавать этот вопрос, пока, наконец, не услышала в ответ: “Меня сразил Асым Ибн Сабит, и моего брата Мусафиа... и...” Тут аль-Джулас испустил последний вздох...
* * *
Сулафа обезумела от горя, и её вопли разнеслись над полем боя. Именами ал-Лат и аль-Уззы она поклялась, что прекратятся её муки и высохнут слёзы только тогда, когда курайшиты отомстят за неё Асыму Ибн Сабиту и принесут его череп, из которого она изопьет вина... Затем Сулафа пообещала того, кто пленит, убьёт или принесёт ей голову Асыма Ибн Сабита, вознаградить любым количеством денег. Когда эта новость распространилась среди курайшитов, то каждый мекканский юноша стал мечтать о победе над Асымом Ибн Сабитом, чтобы принести его голову Сулафе и стать обладателем богатства, обещанного в качестве награды.
* * *
Вернувшись в Медину после битвы при Ухуде, мусульмане начали вспоминать все перипетии прошедшего боя, оплакивая павших героев и восхваляя славных витязей, бившихся не на жизнь, а на смерть. Они говорили также и об Асыме Ибн Сабите, подивившись, каким образом ему удалось сразить сразу трёх братьев из одной семьи среди других убитых им врагов. И вдруг кто-то сказал: — А разве в этом есть что-нибудь удивительное? Вы помните, как перед битвой при Бадре посланник Аллаха спросил нас о том, как мы будем сражаться? Тогда перед ним встал Асым Ибн Сабит, взял в руку свой лук и сказал: “Если враг приблизится ко мне на расстояние ста локтей, то я буду уничтожать его стрелами... Когда он подойдёт на удаление броска копья, то в него следует метать копья... Затем следует отложить копья, брать мечи и сражаться в ближнем бою...” — Такова война, — сказал посланник Аллаха. — Кто собирается воевать, пусть сражается, как Асым ...
* * *
Вскоре после битвы при Ухуде посланник Аллаха отправил по важному делу шестерых своих знатных сподвижников, назначив руководить ими Асыма Ибн Сабита. Избранники Пророка немедленно приступили к выполнению данного им задания. Когда они были в пути недалеко от Мекки, их обнаружил отряд из племени Хузайл. Поспешив навстречу, противник окружил их плотным кольцом. Асым и его спутники обнажили мечи, собираясь вступить в бой с окружившими их врагами. Однако хузайлиты сказали им: “Вам не по силам одолеть нас. Клянёмся Аллахом, что мы не хотим вам зла и не сделаем вам ничего плохого, если вы сдадитесь нам. Мы даём вам торжественное обещание в этом...” Сподвижники посланника Аллаха начали переглядываться между собой, как будто собираясь посоветоваться о том, что им делать. Но тут к ним обратился Асым со следующими словами: — Но я никогда не сдамся на милость язычника. И он вспомнил обещание, данное Сулафой. Обнажив меч, Асым воскликнул: — О Господь мой, я защищаю Твою религию и Твою веру... Я защищаю также себя и свою жизнь. Врагам Аллаха не суждена победа! Затем он в сопровождении двух своих спутников бросился на хузайлитов. Они ожесточённо сражались с врагом, пока один за другим не погибли. Остальные сподвижники посланника Аллаха сдались противнику, который не замедлил совершить величайшее вероломство в отношении пленных.
* * *
Вначале хузайлиты не знали, что Асым ибн Сабит убит. Но, опознав его среди убитых, они пришли в величайшую радость, предвкушая большую награду... Разве Сулафа Бинт Саад не пообещала, что если она заполучит Асыма Ибн Сабита, то изопьёт вина из его черепа? Разве она не пообещала наградить любыми деньгами того, кто доставит ей его живым или мёртвым?
* * *
Уже через несколько часов после гибели Асыма Ибн Сабита об этом узнали курайшиты, поскольку хузайлиты жили недалеко от Мекки. Курайшитские вожди направили своих гонцов к убийцам Асыма с требованием выдать им его голову, чтобы удовлетворить страстное желание Сулафы Бинт Саад и дать ей возможность сдержать свою клятву, а также смягчить её скорбь по своим троим сыновьям, убитым Асымом... Гонцы привезли с собой большое количество денег, которыми им было приказано щедро наградить хузайлитов за голову Асыма.
* * *
Когда хузайлиты приблизились к телу Асыма Ибн Сабита, чтобы отделить от него голову, со всех сторон внезапно налетели целые рои пчёл и тучи ос, которые облепили тело. Всякий раз, как только хузайлиты подходили к телу Асыма, пчёлы и осы садились им на лица, жалили в глаза, отгоняя людей прочь... Когда многие попытки подойти к телу оказались безуспешными, некоторые сказали: “Пусть лежит здесь до наступления ночи. В темноте осы и пчёлы разлетятся, и тело достанется нам”. Они отошли, расположились неподалёку и стали ждать.
* * *
Но как только наступила ночь, всё небо затянули чёрные густые тучи, засверкали молнии и загремел гром. С небес на землю обрушился такой ливень, подобного которому не могли вспомнить даже старики. Вода забурлила по пересохшим ручьям, бурные потоки понеслись по руслам, и водой переполнились ущелья... Вся округа оказалась затопленной. Когда рассвело, хузайлиты отправились на поиски тела Асыма, однако нигде не смогли найти его. Тело бесследно исчезло. Бурный сель унёс его очень далеко в неведомое место... Всемогущий и Всевышний Аллах избавил невинное и чистое тело Асыма от надругательства... Его благородная голова была спасена от того, чтобы из этого черепа пили вино... Аллах не позволил язычникам одержать верх над правоверным.

САФИЙА БИНТ АБДЕЛЬ МУТТАЛИБ

“Сафийа была первой мусульманкой, убившей язычника ради защиты религии Аллаха”. Кто же эта героическая сподвижница посланника Аллаха, которая стала первой мусульманкой, лично убившей язычника? Кто же она, эта рассудительная и степенная женщина, с мнением которой так считались мужчины? Кто же она, эта решительная женщина, которая воспитала мусульманского рыцаря, обнажившего свой меч на пути Аллаха? Этой женщиной была тётя посланника Аллаха Сафийа Бинт Абдель Мутталиб из рода хашимитов племени Курайш.
* * *
Сафийа Бинт Абдель Мутталиб была знатной женщиной, окружённой почитанием людей. Её отец Абдель Мутталиб Ибн Хашим был дедом Пророка, вождём курайшитов и их строгим руководителем. Её мать Хала Бинт Вахб была сестрой матери посланника Аллаха Амины Бинт Вахб. Её покойный муж аль-Харис Ибн Харб был братом Абу Суфйана Ибн Харба, вождя бану Умайа. Её второй муж аль-Аввам Ибн Хувайлид был братом госпожи арабских женщин в период джахилиййи и первой матери правоверных в Исламе Хадиджи Бинт Хувайлид. Её сын аз-Зубайр Ибн аль-Аввам был учеником посланника Аллаха и его верным последователем. Может ли женщина, имея таких родственников, стремиться к большей чести, за исключением чести веры?!
* * *
Когда умер второй муж Сафийи аль-Аввам Ибн Хувайлид, она осталась со своим маленьким сыном аз-Зубайром. Сафийа воспитала сына в спартанском духе, обучив его верховой езде и боевым искусствам. Его любимыми играми были пускание стрел, их заточка и починка лука. Сафийа упорно приучала сына ко всевозможным рискованным и опасным ситуациям. Едва она замечала, что он уклоняется от занятий, то тут же наказывала его. Однажды один из дядей мальчика сказал ей: “Так нельзя бить ребёнка... Ты его наказываешь чересчур сурово, не по-матерински”. В ответ Сафийа продекламировала: “Солгал тот, кто сказал, что я ненавижу его„. Поистине, я наказываю его для того, чтобы он стал разумным, Разгромил целую армию и вернулся с добычей”.
* * *
Когда Аллах послал Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, с религией праведного пути и истины, предвестником людям и носителем доброй вести для них, повелев ему начать призыв со своих близких и родствеников, Посланник собрал весь род Абдель Мутталиба — женщин, мужчин, стариков и детей, а затем обратился к ним: — О Фатима Бинт Мухаммад! О Сафийа Бинт Абдель Мутталиб! О бану Абдель Мутталиб! Я ничего не обещаю вам в собстенность от Аллаха... Затем он призвал их всех уверовать в Аллаха и в истинность своей пророческой миссии... Некоторые люди обратились к Божественному свету, а некоторые уклонились от него. Сафийа Бинт Абдель Мутталиб была среди первых истинных верующих. Она прославилась и своей знатностью, и своей приверженностью к Исламу.
* * *
Сафийа Бинт Абдель Мутталиб пошла по светлому Божественному пути вместе со своим сыном аль-Зубайром Ибн аль-Аввамом, и на этом пути они, как и все первые мусульмане, в полной мере вкусили горечь насилия, угнетения и издевательств со стороны курайшитов. Когда же Аллах позволил Своему пророку и верующим вместе с ним переселиться в Медину, то хашимитская госпожа оставила Мекку со всеми связанными с ней приятными воспоминаниями, славными достижениями и подвигами, направив свои стопы в сторону Медины, чтобы уйти со своей религией к Аллаху и Его посланнику.
* * *
Несмотря на то, что за спиной этой великой женщины к тому времени уже было около шестидесяти лет славной и наполненной замечательными событиями жизни, она, тем не менее, и в Джихаде совершила такие подвиги, о которых история и в наше время говорит с восхищением и благодарностью. Из всех этих подвигов нам достаточно упомянуть два эпизода: первый из них имел место в битве при Ухуде, а второй — когда две армии встретились у рва.
* * *
На битву при Ухуде Сафийа выступила вместо с армией мусульман в составе отряда женщин, чтобы вести Джихад во имя Аллаха. Она подносила на поле боя воду раненым, поила жаждущих воинов, точила стрелы и готовила к стрельбе луки. За всем этим она преследовала ещё одну цель, которая состояла в том, чтобы лично наблюдать за всем ходом боевых действий... Это и не удивительно, так как среди сражающихся находился её племянник Мухаммад, посланник Аллаха. Там же были и её брат Хамза Абдель Мутталиб, прозванный “львом Аллаха”, а также её сын аз-Зубайр Ибн аль-Аввам, верный ученик и последователь пророка Аллаха. Наряду со всем этим, при Ухуде решалась судьба Ислама, который добровольно приняла Сафийа и ради которого покинула родину. Именно в Исламе она нашла путь, ведущий в Рай...
* * *
Когда же Сафийа увидела, что ряды мусульман поредели, а рядом с Пророком осталась горстка бойцов, что язычники вот-вот прорвутся к Посланнику и покончат с ним, то бросила сосуд с водой на землю, придя в ярость подобно львице, на детёнышей которой совершено нападение. Вырвав копьё из рук одного из отступающих, Сафийа бросилась вперёд, круша ряды, нанося удары остриём меча, крича мусульманам: — Горе вам! Вы бросили посланника Аллаха и не смогли защитить его! Когда Пророк увидел приближающуюся к нему Сафийу, то испугался, что она увидит своего убитого брата Хамзу, над телом которого язычники надругались самым гнусным образом. Показав на Сафийу, он сказал её сыну аз-Зубайру: — Женщина, о Зубайр... Женщина, о Зубайр... Подбежав к ней, аз-Зубайр крикнул: — Уходи отсюда... Мать, уходи отсюда! — Прочь с дороги, ты, безотцовщина! — крикнула ему Сафийа. — Посланник Аллаха повелевает тебе отступить, — крикнул её сын. — Это почему же?! — воскликнула Сафийа. — Мне сказали, что над моим братом надругались, когда он сражался во имя Аллаха... Тогда посланник Аллаха сказал: “Дай ей дорогу, о Зубайр!” И Зубайр пропустил мать.
* * *
Когда битва завершилась, Сафийа обнаружила своего брата Хамзу с распоротым животом, вырванной печенью, отрезанным носом и отсечёнными ушами, а всё его лицо было ужасно изуродовано. Она испросила для него милости Аллаха, причитая: — Это всё во имя Аллаха, и я довольна судьбой, уготованной ему Аллахом. Клянусь Аллахом, я буду стойкой, и да воздаст ему Аллах должную награду.
* * *
Таким образом поступила Сафийа Бинт Абдель Мутталиб в битве при Ухуде... Что же касается действий Сафийи в день встречи двух армий у защитного рва, то по этому поводу рассказывают очень интересную историю, в которой самым тесным образом переплетены её проницательность, смышлёность и беспримерный героизм...
* * *
Вот этот рассказ, который излагается в книгах по истории. По своему обычаю, собираясь совершить военный поход, посланник Аллаха предварительно помещал всех женщин и детей в крепостные сооружения, опасаясь, что враг совершит свой налёт на Медину в то время, когда там не будет её защитников. Когда две армии встретились у защитного рва, Пророк разместил своих женщин с семейством и часть других жён мусульман в бастионе, принадлежавшем Хассану Ибн Сабиту, который унаследовал это крепостное укрепление своих предков. Это было одно из лучших и самое труднодоступное крепостное сооружение в Медине. Все мусульмане находились в это время у защитного рва, выступив навстречу курайшитам и их союзникам, и борьба с противником временно отвлекла их от своих жён и детей. В предрассветных сумерках Сафийа Бинт Аблель Мутталиб, находясь на крепостной стене, заметила чью-то призрачную тень. Она внимательно прислушалась, напрягая своё зрение. Вскоре она рассмотрела крадущегося к крепости иудея, который внимательно всё рассматривал. Сафийа поняла, что это лазутчик племени Курайза, который пытается выяснить, защищают ли крепость мужчины, или же в её стенах никого нет, кроме женщин и детей. Она сказала себе: “Иудеи племени бану Курайза нарушили имевшийся договор с посланником Аллаха, перейдя на сторону курайшитов и их союзников. А у нас нет ни одного мусульманина-защитника. Посланник же Аллаха со всеми воинами находится перед противником у защитного рва. Если враг Аллаха сообщит своему племени истину о нашем положении, то тогда иудеи пленят всех женщин, а детей заберут в рабство, что будет большой трагедией для мусульман”.
* * *
Тогда Сафийа, схватив своё покрывало, навернула его себе на голову, быстро оделась, перепоясалась, взяла на плечо дубинку и спустилась к крепостным воротам. Тихо и осторожно приоткрыв ворота, она через щель стала внимательно наблюдать за врагом Аллаха. Когда Сафийа увидела, что лазутчик подошёл на достаточно близкое расстояние, она быстро и решительно бросилась на него, нанесла ему удар дубинкой по голове и свалила на землю. Затем она ударила его второй и третий раз, после чего враг испустил дух. После этого захваченным с собой кинжалом Сафийа отсекла ему голову и сбросила её со стены крепости. Голова покатилась по склонам горы и попала в руки иудеев, которые находились у её подножия. Когда иудеи увидели голову своего разведчика, то сказали друг другу: — Мы знали, что Мухаммад не мог оставить своих женщин и детей без охраны. После этого они удалились восвояси... Аллах был благосклонен к Сафийи Бинт Абдель Мутталиб, которая являла собой яркий пример истинной женщины-мусульманки. Она сама наилучшим образом воспитала своего единственного сына. Потеряв в битве своего брата, она с величайшей стойкостью восприняла это. Во всех тяжелейших испытаниях она проявила себя решительной, благоразумной и героической женщиной. На самых прекрасных страницах истории начертано: “Сафийа Бинт Абдель Мутталиб была первой мусульманкой в Исламе, которая убила язычника”.

УТБА ИБН ГАЗВАН

“Утбе Ибн Газвану в Исламе принадлежит особое место”. (Умар Ибн аль-Хаттаб) После вечернего Намаза вождь правоверных Умар Ибн аль-Хаттаб удалился в свою опочивальню, чтобы немного отдохнуть перед ночным обходом города с часовыми. Однако сон никак не шёл к халифу, так как в донесении, поступившем к нему с последней почтой, говорилось: “Разгромленные мусульманами армии персов всякий раз накануне окончательного поражения получают отовсюду подкрепления, восстанавливают свою боеспособность и возобновляют боевые действия”. В донесении также говорилось: “Главным источником снабжения разгромленных войск персов военным снаряжением является город Абилла ”. Халиф принял решение направить войска для покорения Абиллы, а также с целью ликвидации этого источника снабжения персов. Однако Умар столкнулся с проблемой нехватки войск для выполнения этой задачи. Это объяснялось тем, что всё мужское население, включая юношей и стариков, уже находилось в дальних боевых походах во имя Аллаха, а в самой Медине у Умара оставался лишь небольшой отряд. Тогда Умар решил прибегнуть к испытанному и характерному для него методу. Суть этого метода заключалась в том, чтобы компенсировать недостаточную численность войск силой их командира... В задумчивости Умар начал перебирать в уме одного за другим своих военачальников и внезапно его осенило: — Я нашёл его! Да, я нашёл его... Укладываяь в постель, он говорил себе: — Это настоящий муджахид, участвовавший в битвах при Бадре, Ухуде, противостоянии у рва и других сражениях... Он прекрасно проявил себя в йамамском походе и тех боях... Его меч неотразим, а стрелы не знают промаха... Он был участником обоих переселений в Эфиопию и Медину, а также седьмым человеком из тех, кто первыми приняли исламскую веру на Земле... Когда наступило утро, Умар повелел: — Призовите ко мне Утбу Ибн Газвана... Когда Утба явился, халиф вручил ему знамя командира отряда мусульман, в котором насчитывалось немногим более трёхсот человек... При этом Умар пообещал ему немедленно выслать подкрепление по мере их подхода к Абилле.
* * *
Когда небольшая армия мусульман была готова выступить в поход, проводить её пришёл аль-Фарук и обратился к Утбе с напутственным словом: — О Утба, я отправляю тебя в поход на Абиллу, которая является одной из вражеских цитаделей. Я молю Аллаха, чтобы Он помог тебе сокрушить её. Когда ты достигнешь Абиллы, призови её население к религии Аллаха. Отпускай с миром того, кто примет её, а с того, кто откажется, бери джизью за малолетних и находящихся в подчинении... Если же они откажутся и от первого„ и от второго, то беспощадно сражайся с ними. И бойся Аллаха, о Утба, в том деле, которое поручено тебе. Остерегайся впасть в заносчивость, ибо это сильно навредит тебе в Будушей жизни. Всегда помни, что ты стал сподвижником посланника Аллаха, и тем самым Аллах возвысил тебя после унижения, дал тебе силу после слабости. Сейчас ты стал властным руководителем и военоначальником, которому подчиняются люди. Когда ты говоришь, то тебя все слушают, а когда повелеваешь, все выполняют твой приказ. Насколько же велико это благо, если им не злоупотреблять и не поддаваться искушению власти, так как это может привести тебя в Ад. Да избавит Аллах тебя и меня от этого!
* * *
Вместе со своим отрядом, женой и пятью другими женщинами и жёнами воинов и их сестёр Утба Ибн Газван двинулся вперёд, пока не достиг местности, покрытой густыми тростниковыми зарослями, недалеко от Абиллы. Пока отряд продвигался к Абилле, продовольствие кончилось. Когда голод усилился, Утба приказал нескольким людям: “Идите и попытайтесь разыскать здесь какой-нибудь еды”. Люди отправились на поиски чего-нибудь съестного, и с ними произошла любопытная история, которую рассказывает один из очевидцев: “Разыскивая во всей округе какую-нибудь еду, мы попали в густую рощу, где обнаружили две корзины. В одной из них были финики, а в другой какие-то белые зёрна, покрытые жёлтой кожурой. Мы взяли с собой обе корзины и принесли их в наш лагерь. Увидев корзину с зёрнами, один из воинов сказал: — Это яд, который подбросил нам враг. Не прикасайтесь к этому. Тогда мы взялись за финики и принялись их есть... В это время чей-то отвязавшийся конь приблизился к корзине с зерном и начал его есть. Клянусь Аллахом, мы захотели тут же зарезать его и съесть мясо, пока он не подох от яда. Однако хозяин коня возразил: “Не трогайте его! Я буду эту ночь рядом с ним, и если увижу, что он издыхает, то сам зарежу его”. На следующее утро мы обнаружили коня в полном здравии без каких-либо признаков отравления. Тут ко мне обратилась моя сестра и сказала: — Послушай, брат! Отец говорил, что яд становится безвредным, если отравленный продукт приготовить на сильном огне. После этого она насыпала неизвестных зёрен в горшок и развела под ним сильный огонь. Вскоре она воскликнула: “Идите сюда быстрее! Посмотрите, как потемнели зёрна!” Сестра начала очищать коричневую кожуру и вынимать белые зёрна. Затем мы собрали все зёрна и высыпали на большое блюдо, чтобы их съесть. Утба сказал нам: “Помяните имя Аллаха и ешьте это”. Испробовав зёрен, мы обнаружили, что они чрезвычайно вкусны. Вскоре после этого мы узнали, что этот злак называется рисом”. Абилла, к которой направлялся Утба Ибн Газван со своей небольшой армией, представляла собой город-крепость на берегу Тигра. Персы сделали этот город своим арсеналом, а на его крепостных башнях установили наблюдательные посты, чтобы следить за передвижениями своих врагов. Однако малочисленность войска и его слабое вооружение не помешали Утбе покорить эту крепость. Всего в его отряде насчитывалось не более шестисот воинов, которых сопровождала небольшая группа женщин, а из оружия у них были только мечи и копья. Поэтому было совершенно необходимо использовать всю силу ума.
* * *
Изготовив для женщин флаги, Утба привязал их к копьям, а затем приказал им идти за своей армией. Он также сказал женщинам: — Когда мы приблизимся к городу, как можно сильнее поднимайте пыль, чтобы она стояла в воздухе. Когда отряд Утбы подошёл к Абилле, то к ним навстречу вышли воины персов, которые заметили войско своего противника. Увидев многочисленные флаги, развивающиеся в тылу отряда, и огромное количество пыли в воздухе, они сказали друг другу: — Впереди идёт авангард, а за ним двигается в туче пыли огромная армия. Нас же в крепости очень мало... В сердца персов закрался страх, и смятение охватило их. Они срочно начали собирать всё самое лёгкое и ценное, а затем устремились к своим кораблям, стоявшим на якоре на Тигре, и обратились в поспешное бегство. Не потеряв ни одного из своих солдат, Утба вступил в Абиллу. После этого он покорил все окрестные города и сёла. В этом походе Утба захватил с трудом поддающееся учёту количество трофеев, что превзошло все ожидания. Когда один из воинов Утбы вернулся в Медину, люди спросили его: — Ну, как там положение мусульман в Абилле? — О чём вы спрашиваете?! — воскликнул воин. — Клянусь Аллахом, когда я оставил их, они и золото, и серебро отмеряли целыми мешками. После этих слов многие устремились в Абиллу.
* * *
В такой ситуации Утба Ибн Газван счёл, что пребывание его солдат в покорённых городах приучит их к лёгкой жизни и сделает их нравственность такой же, как у жителей этой страны, что ослабит их решимость продолжать боевые действия. Поэтому в своём послании к Умару Ибн аль-Хаттабу Утба испросил его разрешения приступить к строительству аль-Басры, подробно описав выбранную для строительства местность. Умар дал своё согласие на это строительство.
* * *
Спланировав новый город, Утба прежде всего возвёл главную городскую мечеть. В этом нет ничего удивительного, поскольку именно ради этого Утба и его соратники выступили в поход во имя Аллаха. Именно благодаря этому месту поклонения Утба и его воины добились победы над врагами Аллаха. После этого все воины начали делить между собой землю и строить дома... Однако сам Утба не стал строить собственный дом, а продолжал жить в простой палатке, поскольку начал вынашивать новый замысел...
* * *
Утба заметил, что мирские блага так сильно подействовали на мусульман в Басре, что они начали забывать самих себя. Его люди, которые ещё совсем недавно не знали лучшей пищи, чем сваренный с шелухой рис, вкусив персидских кушаний типа медовой пастилы, миндальных пирожных и других деликатесов, слишком пристрастились к ним. Утба начал испытывать серьёзные опасения за свою религию. Он испугался, что мирская жизнь возобладает над жизнью Будущей. Собрав людей в мечети аль-Куфы, Утба обратился к ним с проповедью, в которой сказал: “О люди! Мирская жизнь преходяща и близка к своему завершению. После неё вы переместитесь в обиталище вечной жизни. Так вступайте же в неё с вашими добрыми делами. Я был седьмым из первых семи мусульман вместе с посланником Аллаха, и нашей пищей были листья деревьев, от чего на наших губах образовывались язвы. Однажды найденный плащ мне пришлось разорвать на две части и поделиться с Саадом Ибн Абу Ваккасом. В половину плаща завернулся я, а в другую завернулся Саад. А сегодня среди нас я вижу, что каждый чувствует себя наместником одной из провинций. Упаси нас Аллах быть великим в собственной душе и маленьким у Аллаха...” После этого, назначив старшего среди них, Утба попрощался со своими людьми и направился в Медину. Придя к аль-Фаруку, Утба попросил у него разрешения сложить с себя обязанности наместника Басры, но халиф не разрешил ему этого. Как Утба ни настаивал на своей просьбе, халиф был непреклонен и повелел ему возвращаться в Басру. С большой неохотой Утба подчинился приказу Умара. Усаживаясь на верблюдицу, Утба приговаривал: “О Господь мой, не позволь мне вернуться в Басру! О Господь мой, не позволь мне вернуться в Басру!” Аллах внял его мольбе, так как недалеко от Медины его верблюдица споткнулась, и Утба рухнул на землю, расставшись с жизнью...

 

[IslamIsLight]

НУАЙМ ИБН МАСУД

“Нуайм Ибн Масуд — это человек, который знает, что война является обманом”. Нуайм Ибн Масуд был проницательным юношей с чувствительным сердцем, обладавший острым умом и сообразительностью. Ни одна проблема или сложный вопрос не ставили его в тупик и не вводили в смущение. Он был истинным сыном пустыни, которому Аллах даровал находчивость, сметливость и способность выносить здравые суждения. Однако он был очень падок до мирских удовольствий и наслаждений, всячески стремясь обрести их, в особенности у иудеев Йасриба. Всякий раз, когда его душа начинала испытывать жажду к сладкозвучному пению или чарующей музыке, он покидал своих близких в Наджде и устремлялся в Медину, где щедро одаривал деньгами местных иудеев, чтобы они, в свою очередь, ещё щедрее предоставляли ему всяческие развлечения... В силу этих причин Нуайм часто бывал в Медине и имел тесные связи с тамошними иудеями, в особенности с племенем бану Курайза.
* * *
Когда Аллах осчастливил человечество, направив Своего посланника с религией истинного и праведного пути, которая озарила все уголки Мекки светом Ислама, Нуайм Ибн Масуд по-прежнему предавался неумеренным мирским утехам... Нуайм самым резким образом выступил против новой религии, опасаясь того, что она лишит его привычных мирских радостей и наслаждений. Но вскоре Нуайм понял, что его вынуждали присоединиться к самым заклятым врагам Ислама и поднять свой меч против него.
* * *
И вот в дни “битвы у рва” Нуайм Ибн Масуд открыл для себя новую страницу в истории исламского призыва, на которой он записал одну из самых блестящих историй военных хитростей... История с неподдельным восхищением и изумлением вплоть до нашего времени продолжает доводить до нас все подробности этого события, заставляя преклоняться перед острым умом его главного героя.
* * *
Прежде чем изложить историю Нуайма Ибн Масуда, нам необходимо вернуться несколько назад. Незадолго до “битвы у рва” в Йасрибе активизировалась иудейская община племени бану ан-Нусайр. Её вожди начали сколачивать группировки с целью начать войну с посланником Аллаха и уничтожить его религию. Прибыв к курайшитам в Мекку, они также начали подстрекать их к выступлению против мусульман. При этом иудейские вожди обещали курайшитам перейти на их сторону, как только они прибудут в Медину. Переговоры закончились назначением строго определённого срока для этого выступления. Затем иудеи направились в Наджд в племя Гатафан, где призвали их выступить против Ислама и Пророка, чтобы искоренить новую религию. При этом иудеи сообщили им о своей договорённости с курайшитами, пообещав гатафанитам то же самое и сообщив им согласованный срок выступления.
* * *
Все курайшиты, пешие и конные, выступили в поход под командованием Абу Суфйана Ибн Харба, взяв курс на Медину. В полном боевом снаряжении из Наджда выступили гатафаниты под руководством Уйайны Ибн Хисна. В авангарде войска гатафанитов следовал герой нашей истории Нуайм Ибн Масуд... Когда посланнику Аллаха стало известно, что войска противника выдвигаются к Медине, он собрал своих сподвижников, чтобы посоветоваться по поводу сложившейся ситуации. На этом совещании было принято решение вырыть вокруг Медины защитный ров, чтобы отразить наступление на город этих огромных сил. Он должен был стать непреодолимой преградой на пути объединённой армии захватчиков.
* * *
Когда две вражеские армии из Мекки и Наджда были на подступах к Медине, вожди иудеев племени бану ан-Нудайр отправились к вождям иудеев племени бану Курайза, которые жили в Медине, и начали подстрекать их начать боевые действия против Пророка. Они призывали их также оказать содействие наступающим из Мекки и Наджда войскам союзников. Вожди племени бану Курайза ответили им: “Нас устраивает то, к чему вы призываете нас, но вы знаете, что между нами и Мухаммадом существует договор, согласно которому мы обязаны поддерживать с ним мирные и добрососедские отношения, что является гарантией нашей безопасной жизни в Медине. Вам известно также, что ещё чернила текста этого договора не успели высохнуть... Мы опасаемся, что если Мухаммад одержит в этой войне победу, то нанесёт нам жестойчайший удар и поголовно изгонит из Медины за наше вероломство в отношении его...” Однако вожди племени бану ан-Нудайр продолжали всячески склонять их к нарушению своих обязательств, прельщая их выгодой от измены Мухаммаду. При этом они утверждали, что на этот раз его ждёт неизбежное и сокрушительное поражение. Свои уговоры вожди подкрепляли известиями о подходе двух крупных армий союзников. Наконец иудеи племени бану Курайза поддались на уговоры и нарушили свой договор с посланником Аллаха. Поправ текст соответствующего соглашения, они выступили на стороне противников Пророка. Эта весть для мусульман была подобна удару молнии...
* * *
Войска союзников блокировали Медину, отрезав все пути снабжения продовольствием и другими припасами. Посланник Аллаха почувствовал, что он попал в клещи врага. С внешней стороны вокруг Медины лагерем встали курайшиты и гатафаниты. Внутри же„ Медины в тылу мусульман удобного момента для выступления выжидали находящиеся в готовности курайзиты... В то же время лицемеры и люди с червоточиной в сердцах начали раскрывать свою истинную сущность и затаённые в душах мысли, говоря: “Мухаммад обещал нам, что мы будем владеть сокровищами хосроя и римского императора, а сегодня дело дошло до того, что ни одни из нас не чувствует себя в безопасности даже в отхожем месте!” Затем они начали, отряд за отрядом, покидать Пророка под предлогом того, что в случае начала боевых действий курайзиты нападут на их беззащитных детей и жилища. В итоге рядом с Посланником осталось всего несколько сот истинных правоверных. В одну из ночей блокады, которая продолжалась уже около двадцати дней, посланник Аллаха обратился к Господу, взмолившись к Нему с мольбой человека, находящегося в крайне тяжёлом положении. Пророк повторял в своём зове: “О Аллах, я умоляю тебя ниспослать мне обещанную Тобой помощь... О Аллах, я умоляю тебя ниспослать мне обещанную Тобой помощь...
* * *
В эту же ночь Нуайм Ибн Масуд беспокойно ворочался в постели, и сон абсолютно не шёл к нему. Глубоко задумавшись, он смотрел на сияющие на небосводе звёзды. Внезапно он услышал в душе внутренний голос, который обращался к нему: “Горе тебе, о Нуайм! Что привело тебя сюда из далёкого Наджда воевать с этим человеком и его сторонниками? Ты не воюешь с ним во имя восстановления узурпированного права или ради мщения за поруганную честь. Ты пришёл воевать с ним без всякого повода... Пристало ли такому разумному человеку, как ты, сражаться, убивать или быть убитым без всяких на то оснований? Горе тебе, о Нуайм... Что же заставило тебя обнажить меч против этого праведного человека, который повелевает своим последователям быть справедливыми, добродетельными и помогать своим близким? Что побуждает тебя обагрять своё копье кровью его сподвижников, которые последовали за ним по праведному пути истины?” Результатом этого внутреннего напряжённого диалога Нуайма со своей душой явилось твёрдое и окончательное решение, которое он решил немедленно претворить в жизнь.
* * *
Под покровом ночи Нуайм Ибн Масуд покинул расположение своих войск и направился к посланнику Аллаха... Увидев его перед собой, Пророк спросил: “Нуайм Ибн Масуд?” — Да, о посланник Аллаха! — ответил Нуайм. — Что привело тебя сюда в этот час? — спросил Пророк. — Я пришёл засвидетельствовать, что нет божества, кроме Аллаха, и, истинно, ты раб Аллаха и посланник Его. То, с чем ты пришёл, является истиной, — заявил Нуайм. — Я принял исламскую веру, о посланник Аллаха, но мой народ не знает этого, — продолжал он. — Приказывай мне, что сочтёшь нужным... Посланник Аллаха сказал: — Ты среди нас один. Отправляйся к своим людям и постарайся отбить у них охоту воевать с нами, если сможешь, ведь война — это обман... — Слушаюсь, о посланник Аллаха, — ответил Нуайм. — Скоро ты узнаешь то, что обрадует тебя, если на то будет воля Аллаха.
* * *
Сразу же после этого Нуайм Ибн Масуд отправился в племя бану Курайза, с которым ранее поддерживал самые дружеские отношения... Встретившись с ними, он сказал: — О бану Курайза, вы всегда знали мою любовь к вам и искренность моих советов вам. — Да, у нас нет никаких оснований обвинять тебя в чём бы то ни было, — сказали они. — В этой войне курайшиты и гатафаниты находятся в ином положении, чем вы, — сказал Нуайм. — Это как же?! — спросили его. Нуайм ответил: — Это ваша страна, где находится всё ваше имущество, ваши дети и женщины, и вы просто не можете переселиться в другое место... Что же касается курайшитов и гатафанитов, то их земля, имущество, дети и женщины находятся далеко отсюда. Для них это чужая страна... Они пришли сюда, чтобы воевать с Мухаммадом, призвали вас нарушить данное ему обязательство и помогать им в этой войне. И вы дали им своё согласие на это. Если они одержат над ним победу, то захватят большую добычу, а если потерпят поражение, то благополучно вернутся к себе на родину, а вас оставят ему. Естественно, что Мухаммад отомстит вам самым жестоким образом... Вы же прекрасно знаете, что у вас нет достаточных сил, чтобы выстоять против него. — Ты прав, — сказали курайзиты. — Ну и что ты предлагаешь? Нуайм ответил: — Я считаю, что вы не должны сражаться на их стороне, пока они не пришлют вам группу своих знатных людей, которых вы сделаете своими заложниками. Тем самым вы заставите их воевать против Мухаммада на вашей стороне вплоть до вашей победы или же до тех пор, пока не погибнут последние ваши и их воины. — Ты дал нам добрый совет, — сказали курайзиты. Уйдя от них, Нуайм сразу же направился к Абу Суфйану Ибн Харбу, который командовал войском курайшитов. Обратившись к нему и его людям, Нуайм сказал: — О курайшиты, вы всегда знали мою любовь к вам и моё враждебное отношение к Мухаммаду... Мне сообщили то, что я счёл необходимым передать вам. Но очень прошу вас держать это в секрете и никому не говорить о том, что я скажу вам... Нуайм сказал далее: — Люди бану Курайза пожалели о своей вражде с Мухаммадом и послали гонца передать ему следующее: “Мы раскаиваемся в том, что мы сделали... мы решили восстановить наши обязательства к тебе и помириться. Удовлетворит ли тебя, если мы захватим группу знатных курайшитов и гатафанитов, а затем выдадим их тебе, чтобы ты казнил их... После этого мы присоединимся к тебе в войне против них, пока с ними не будет покончено”. Мухаммад велел передать им, что он согласен. Поэтому если иудеи будут просить вас прислать заложников из ваших людей, то никого не выдавайте им. Абу Суфйан воскликнул: — Ты наш добрый союзник, и да воздаётся тебе добром за это. После этого Нуайм сразу же направился к людям своего племени Гатафан и рассказал им то же самое, что он говорил Абу Суфйану, сделав аналогичное предостережение.
* * *
Решив проверить людей племени бану Курайза, Абу Суфйан направил к ним своего сына, который сказал им следующее: “Мой отец передаёт вам привет и сообщает следующее: “Наша блокада Мухаммада и его сторонников слишком затянулась, и это наскучило нам... Мы решили начать активные боевые действия против Мухаммада, чтобы освободить себя от этой обузы”. Мой отец послал меня к вам, чтобы призвать вас к совместному выступлению завтра”. Курайзиты ответили ему: “Сегодня суббота, а по субботам мы ничего не делаем. К тому же мы будем сражаться на вашей стороне только в том случае, если вы пришлёте нам семьдесят знатных людей от вас и гатафанитов, которых мы сделаем своими заложниками. Мы опасаемся того, что если сражение окажется неблагоприятным для вас, то вы отправитесь к себе домой, а нас бросите одних в борьбе против Мухаммада. Вы же знаете, что мы в одиночку выстоять против него не сможем...” Когда сын Абу Суфйана вернулся к своим и сообщил им то, что услышал от курайзитов, то все в один голос воскликнули: — Да пошли они прочь, обезьянье и свинское отродье! Клянёмся Аллахом, что даже если они попросят у нас одного барашка в заложники, то не получат его... Таким образом Нуайму Ибн Масуду успешно удалось внести раскол в ряды союзников и посеять раздор между ними... Аллах же наслал на курайшитов и их приспешников ураганной силы ветер, который разметал их палатки, опрокинул котлы и загасил костры. Он больно хлестал их по лицам и засыпал глаза песком. Курайшитам не оставалось ничего другого, кроме как снять осаду и отойти. Под покровом темноты они отступили... Когда утром мусульмане обнаружили, что враги Аллаха покинули поле боя, то начали восторженно скандировать: — Слава Аллаху, Который помог Своему рабу, укрепил Своих воинов, и Сам нанёс поражение союзникам...
* * *
С этого дня Нуайм Ибн Масуд стал приближённым человеком у посланника Аллаха. Он назначал его руководителем, давал ему ответственные задания и поручал командовать войсками. В день покорения Мекки, наблюдая за армией мусульман, Абу Суфйан Ибн Харб увидел человека, несущего знамя племени Гатафан. Он спросил у своих людей: — Кто это? — Нуайм Ибн Масуд, — ответили ему. — Как же он навредил нам в дни битвы у рва! — воскликнул Абу Суфйан. — Клянусь Аллахом, он был одним из злейших врагов Мухаммада... И вот, теперь он в его армии и унесёт знамя своего племени, намереваясь сражаться против нас на стороне Мухаммада...

ХАББАБ ИБН АЛЬ-АРАТТ

“Аллах смилостивился над Хаббабом; он добровольно принял исламскую веру, охотно стал мухаджиром и прожил жизнь муджахида”. (Али Ибн Абу Талиб) Женщина по имени Умм Анмар из племени Хузаа отправилась на рынок работорговцев в Мекке. Она хотела приобрести для себя слугу для выполнения различных работ, а также чтобы извлекать доходы из его труда. Когда она внимательно рассматривала рабов, предлагаемых к продаже, её выбор пал на одного мальчика, который привлёк внимание Умм Анмар своим крепким телосложением и умным лицом с признаками врождённой одарённости. Заплатив цену, которую просили за него, она вместе с мальчиком отправилась в обратный путь. Пройдя часть пути, Умм Анмар повернулась к мальчику и спросила его: — Как твоё имя? — Хаббаб, — ответил он. — А как имя твоего отца? — поинтересовалась Умм Анмар. — Аль-Аратт, — ответил мальчик. — Откуда ты сам? — Из Наджда. — Значит, ты настоящий араб?! — воскликнула Умм Анмар. — Да, я из племени бану Тамим. — Так каким же образом ты попал в руки работорговцев в Мекке?! — На наши селения совершило набег одно из бедуинских племён, — сказал Хаббаб. — Они угнали наших овец, пленили женщин и забрали с собой детей. Я оказался среди пленённых мальчиков и переходил из рук в руки, пока меня не привели в Мекку. И вот теперь я у тебя.
* * *
Умм Анмар отправила своего нового слугу к одному из мекканских кузнецов-оружейников, чтобы он научил его делать мечи. Умный мальчик быстро освоил это ремесло, достигнув в нём большого искусства. Когда Хаббаб окреп и возмужал, Умм Анмар сняла для него мастерскую, приобрела необходимые инструменты и начала извлекать доходы из его умения делать мечи.
* * *
Очень скоро Хаббаб приобрёл известность в Мекке, и все начали стремиться купить мечи, сделанные лично им, так как он зарекомендовал себя искусным мастером. Несмотря на свою молодость, Хаббаб отличался рассудительностью и мудростью старика... Частенько, закончив свои дела, он глубоко задумывался о своём невежественном обществе, с ног и до головы погрязшем в пороках. Его приводили в ужас крайнее невежество тогдашней жизни арабов, одной из жертв которой был он сам... Он говорил сам себе: “Когда-нибудь эта мрачная ночь закончится...” Хаббабу очень хотелось дожить до этого и собственными глазами увидеть, как мрак рассеивается и зарождается свет.
* * *
Не надолго затянулость ожидание Хаббаба. Он увидел, как источник света забрезжил из уст одного из хашимитских юношей по имени Мухаммад Ибн Абдулла. Отправившись к нему, Хаббаб выслушал его речи, которые поразили его своим блеском и осветили его душу. Протянув Мухаммаду руку, Хаббаб засвидетельствовал, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — Его раб и Его посланник. Таким образом, Хаббаб стал шестым человеком на Земле, принявшим исламскую веру. Говорят даже: “В течение некоторого времени Хаббаб был шестой частью Ислама...”
* * *
Хаббаб ни от кого не скрывал, что он принял Ислам. Но как только об этом узнала Умм Анмар, она страшно разгневалась и, взяв с собой своего брата Сибаа Ибн Абдель Узза, направилась к Хаббабу. По дороге к ним присоединилась группа молодёжи из племени Хузаа. Придя к Хаббабу, они увидели его за работой. Выйдя вперёд, Сибаа сказал ему: — Нам сообщили о тебе такую новость, что мы ей даже не поверили. — И что же это за новость? — поинтересовался Хаббаб. Сибаа ответил: — Говорят, что ты стал еретиком и отверг свою религию, а затем стал последователем какого-то человека из рода бану Хашим. Хаббаб спокойно возразил: “Я вовсе не стал еретиком. Я уверовал в Единого Аллаха, у Которого нет сотоварища. Я отказался от ваших идолов и засвидетельствовал, что Мухаммад — раб Аллаха и Его посланник...” Как только до ушей Сибаа и его спутников дошёл смысл сказанного Хаббабом, все они тут же бросились на него и начали жестоко избивать руками, ногами, а также всем тем, что было в мастерской, то есть молотком, кусками железа и т.д. Это продолжалось до тех пор, пока окровавленный Хаббаб не рухнул на землю без сознания...
* * *
С быстротой молнии всю Мекку облетела весть о том, как поступила со своим слугой его госпожа. Люди восхищались мужеством Хаббаба, так как до сих пор ни один из последователей Мухаммада не объявлял людям так открыто и вызывающе о переходе в исламскую веру. Курайшитские старейшины были потрясены случаем с Хаббабом, так как им и в голову не приходило, что безродный и беззащитный кузнец, раб Умм Анмар, мог набраться такой храбрости, чтобы поносить их божества, нарушить религию их отцов и дедов... Однако они поняли, что это было лишь только началом... Курайшиты не ошиблись в своих предположениях. Отвага Хаббаба побудила многих из его товарищей открыто заявить о своём переходе в Ислам, и они один за другим начали провозглашать слово Истины...
* * *
Собравшиеся у стен Каабы вожди курайшитов, во главе которых были Абу Суфйан Ибн Харб, аль-Валид Ибн аль-Мугира и Абу Джахль Ибн Хишам, начали обсуждать ситуацию, сложившуюся в связи с призывом Мухаммада. Они сочли, что дело начало принимать угрожающий оборот, усугубляясь день ото дня и из часа в час. В итоге вожди решили покончить с болезнью, пока она не стала неизлечимой. Каждому клану вменялось в обязанность всячески преследовать и подвергать гонениям всех имеющихся у них последователей Мухаммада до тех пор, пока они не откажутся от своей новой религии или же умрут...
* * *
Подвергнуть пыткам Хаббаба было поручено Сибаа Ибн Абдель Узза и его людям. В самый страшный полуденный зной, когда палящие солнечные лучи раскалили землю, Хаббаба вывели на мекканскую площадь, сорвали с него одежду и обрядили в железные доспехи, запретив давать ему воду. Когда Хаббаб пришёл в крайнее измождение, они спросили его: — Ну, что ты теперь скажешь о Мухаммаде? Хаббаб ответил: — Он раб Аллаха и посланник Его. Он пришёл к нам с истинной религией, чтобы вывести нас из мрака к свету... Жестоко избив Хаббаба, мучители спросили его: — А что ты скажешь об ал-Лат и аль-Уззе? Хаббаб ответил: — Это глухие и слепые идолы-истуканы, от которых нет ни вреда, ни пользы. Тогда они принесли раскалённые камни и положили их на голую спину Хаббаба и держали до тех пор, пока спина не превратилась в жареный кусок мяса.
* * *
Сама Умм Анмар была нисколько не милосерднее к Хаббабу, чем её брат Сибаа. Увидев как-то раз, что проходивший мимо мастерской посланник Аллаха поговорил с Хаббабом, она пришла от этого в совершеннейшее исступление. Каждый день после этого она начала заходить к Хаббабу, выхватывать из горна раскалённые куски железа и класть их ему на голову, пока кожа на голове не начинала дымиться, и Хаббаб терял сознание... При этом он проклинал её и её брата Сибаа. Когда посланник Аллаха разрешил своим сподвижникам переселиться в Медину, Хаббаб начал собираться в дорогу. Однако не успел он ещё покинуть Мекку, как Аллах внял его проклятиям в отношении Умм Анмар... Внезапно Умм Анмар поразила ужасная и невероятная головная боль. Она была настолько сильной, что Умм Анмар визжала от неё, как собака... Её дети бросились повсюду искать врачей, пока, наконец, им не сказали: “Она избавится от своих болей только в том случае, если согласится сделать прижигание головы...” Умм Анмар начала прижигать голову раскалённым железом, и эта ужасная боль заставила её забыть о прежних болях.
* * *
Встретив дружеский приём и гостеприимство ансаров в Медине, Хаббаб впервые ощутил спокойствие, которого он был лишён в течение долго времени. Он испытывал истинное счастье, без всяких помех или препятствий общаясь со своим Пророком. Вместе с благородным Пророком он участвовал в битве при Бадре, сражаясь под знаменем посланника Аллаха. Рядом с Пророком Хаббаб выступил в поход на Ухуд, где ему посчастливилось увидеть, как брат Умм Анмар Сибаа Ибн Абдель Узза пал бездыханным от руки Льва Аллаха Хамзы Ибн Абдель Мутталиба... Долгая жизнь Хаббаба позволила ему быть очевидцем правления четырёх праведных халифов. Он жил под их покровительством, осчастливленный судьбой и всеми почитаемый...
* * *
Однажды Хаббаб пришёл к Умару Ибн аль-Хаттабу, когда тот уже был халифом. Приблизив его к себе, Умар предоставил ему самое почётное место и сказал: — Никто не заслуживает таких почестей, как ты, кроме Биляля. Затем Умар спросил его о самом тяжком испытании, которому он подвергся от рук язычников. Хаббаб очень смутился и не захотел отвечать... Но после настоятельных просьб Умара Хаббаб поднял на спине рубаху. Увидев его спину, Умар испуганно отпрянул, а затем воскликнул: — Как это случилось? Хаббаб ответил: — Язычники разожгли костёр, пока не образовались раскалённые угли. Затем они сорвали с меня одежду и уложили спиной на угли, так что скоро мясо начало отделяться от костей. Огонь смогла загасить только кровь, которая полилась из моего тела...
* * *
На склоне своих лет после многих лет бедности Хаббаб обзавёлся некоторым имуществом и получил такое количество золота и серебра, о котором не смел и мечтать. Однако он распорядился своими средствами таким необычным способом, что для всех это стало неожиданностью... Свои дирхемы и динары он положил в специально отведённом месте у себя дома, которое было известно беднякам и обездоленным. Деньги он не прятал и не хранил под замком, поэтому люди свободно заходили в его дом и брали столько, сколько им было нужно, ничего не объясняя и не испрашивая разрешения. Несмотря на это, Хаббаб опасался, что после смерти с него спросят за эти деньги и сурово накажут.
* * *
Его товарищи рассказывали: “Мы навестили Хаббаба, когда он смертельно заболел. Хаббаб сказал нам: “В этом месте восемьдесят тысяч дирхемов. Клянусь Аллахом, я никогда не скрывал их и позволял любому нуждающемуся пользоваться ими”. Затем он расплакался... Его спросили: — А что тебя так расстраивает?! Хаббаб ответил: — Я плачу оттого, что многие мои сверстники ушли из жизни, так и не обретя в ней никаких благ. Я же жив и получил это богатство, за что, боюсь, ждёт меня суровая кара...
* * *
Когда Хаббаб ушёл к своему Владыке, вождь правоверных Али Ибн Абу Талиб сказал у его могилы: “Аллах смилостивился над Хаббабом; он добровольно принял исламскую веру, охотно стал мухаджиром и прожил жизнь муджахида... награда Аллаха суждена тому, кто праведно трудился”.

 

[IslamIsLight]

АР-РАБИА ИБН ЗИЙАД АЛЬ-ХАРИСИ

“С тех пор, как я стал халифом, никто не был так правдив со мной, как ар-Рабиа Ибн Зийад”. (Умар Ибн аль-Хаттаб) Город посланника Аллаха Медина постепенно успокаивал свою глубокую скорбь в связи с кончиной Правдивейшего Абу Бакра... Ежедневно в Йасриб прибывали делегации из провинций, чтобы присягнуть на верность халифу Умару Ибн аль-Хаттабу и торжественно пообещать повиноваться ему во все времена. Как-то утром к вождю правоверных прибыла очередная группа делегаций, среди которых были и посланцы Бахрейна. Аль-Фарук всегда стремился очень внимательно выслушивать обращённые к нему речи посланцев. Он ожидал услышать от них доброе наставление или мысль, либо совет, полезные для Аллаха, Его Книги и всех мусульман в целом. Когда высказывались некоторые из присутствующих, халиф не услышал в их речах ничего толкового. Усмотрев одного из людей, который показался ему разумным, халиф кивнул ему и сказал: “Давай, изложи, что есть у тебя”. Воздав хвалу и благодарность Аллаху, человек сказал: — О вождь правоверных, облачение тебя властью над этой нацией явится для тебя испытанием от Всемогущего и Всевышнего Аллаха. Бойся же Аллаха в том деле, которое возложено на тебя. Знай же, что даже если всего один барашек пропадёт на берегу Ефрата, то и за это с тебя спросят в день Воскресения. Разрыдавшись, Умар воскликнул: — С тех пор, как я стал халифом, никто не был так откровенен со мной, как ты. Так кто же ты?! — Ар-Рабида Ибн Зийад аль-Хариси, — ответил человек. — Ты брат аль-Мухаджира Ибн Зийада? — спросил Умар. — Да, — ответил тот. Когда собрание завершилось, Умар Ибн аль-Хаттаб призвал к себе Абу Мусу аль-Ашари и сказал ему: — Разберись с ар-Рабиа Ибн Зийадом. Если он искренен, то он принесёт нам много добра и будет хорошим помощником в нашем деле. Назначь его в таком случае командиром и напиши мне о нём.
* * *
Вскоре после этого в соответствии с приказом халифа Абу Муса аль-Ашари собрал армию для покорения Маназир на территории аль-Ахваза. В состав армии он включил ар-Рабиа Ибн Зийада и его брата аль-Мухаджира.
* * *
Полностью окружив Маназир, Абу Муса аль-Ашари вступил в исключительные по своему ожесточению сражения, пободных которым мало в истории войн. Неожиданно для всех язычники оказали сильнейшее сопротивление и беспримерное упорство в боях. Мусульмане несли невиданно тяжёлые потери, которые превзошли все предварительные оценки. К тому же мусульмане сражались постящимися, поскольку был месяц Рамадан. Когда брат ар-Рабиа Ибн Зийада аль-Мухаджир заметил, что мусульмане потеряли убитыми многих воинов, то твёрдо решил пожертвовать собой, стремясь обрести тем самым благосклонность Аллаха. Он натёрся составом, предназначенным для бальзамирования мёртвых, завернулся в саван и дал последние наставления своему брату... Ар-Рабиа пришёл к Абу Мусе и сказал ему: “Аль-Мухаджир твёрдо решил пожертвовать собой, будучи постящимся. В результате тяжёлых боев и под воздействием строгого поста ослабли воля и решимость всех мусульман, однако они не собираются прекращать пост. Ты должен что-то предпринять, что сочтёшь нужным”. Обратившись в воинам, Абу Муса аль-Ашари провозгласил: “О мусульмане! Я призываю каждого постящегося разговеться или прекратить сражаться”. После этого он отпил из сосуда, который был при нём, чтобы люди последовали его примеру. Услышав слова Абу Мусы, аль-Мухаджир отпил воды и сказал: — Клянусь Аллахом, я попил воды не потому, что испытываю жажду, а потому, что последовал призыву своего командующего... Затем он выхватил из ножен меч и отважно бросился на врага, бесстрашно разя насмерть воинов противника. Когда он оказался в самой гуще неприятеля, вражеские мечи со всех сторон обрушились на него, и аль-Мухаджир пал смертью героя на поле боя. Отрубив голову аль-Мухаджира, враги водрузили её на бастион, выходящий непосредственно на поле боя. Увидев это, ар-Рабиа произнёс: “Вечное тебе блаженство и упокоение... Клянусь Аллахом я отомщу за тебя и за гибель других мусульман, если на это будет воля Аллаха”. Когда Абу Муса увидел глубокую скорбь ар-Рабиа по своему брату и гнев, бушующий в его груди к врагам Аллаха, то назначил его вместо себя командующим армией, а сам отправился покорять ас-Сус.
* * *
Подобно ужасающей силы урагану ар-Рабиа и его воины обрушились на язычников. Как скалы, подхваченные бурным потоком, мусульмане крушили вражеские крепостные укрепления. Они рассеяли и разметали войска противника. С помощью Аллаха ар-Рабиа Ибн Зийаду силой удалось покорить Маназир. Многие из противников были убиты, а женщины и дети пленены. Мусульмане захватили богатую добычу, так как на то была воля Аллаха. * * * После маназирского сражения ярко засияла звезда полководческого дарования ар-Рабиа Ибн Зийада, а его имя было у всех на устах.* Он стал одним из выдающихся военачальников, уделом которого были великие дела... Когда мусульмане решили покорить Сиджистан, то назначили ар-Рабиа командовать армией, надеясь, что именно он вернётся с победой.
* * *
Во главе своей армии ар-Рабиа Ибн Зийад выступил в поход во имя Аллаха. На пути к Сиджистану армия мусульман преодолела семьдесят пять миль безводной пустыни, что было не по силам даже диким хищникам песков. Первой целью мусульман стал город Рустак Залик на границах Сиджистана. Этот город был застроен роскошными дворцами и окружён мощными крепостными укреплениями. В нём было много сокровищ, а окружающие земли отличались большим плодородием.
* * *
Ещё до своего подхода к городу талантливый и проницательный полководец выслал вперёд своих разведчиков. От них он узнал, что местное неселение скоро будет отмечать свой праздник. Ар-Рабиа решил внезапно напасть на врага и захватить его врасплох как раз в праздничную ночь. Его замысел удался, и армия мусульман одержала быструю победу, захватив в плен двадцать тысяч человек, в том числе и наместника этой провинции. Среди пленных был один из чиновников наместника, у которого нашли триста тысяч, предназначенные для его господина. Ар-Рабиа спросил его: — Откуда у тебя эти деньги? — Эти деньги собраны в одной из деревень, принадлежащих моему повелителю, — ответил тот. — Каждый год одна деревня выплачивает ему столько денег? — спросил ар-Рабиа. — Да, — ответил пленник. — Откуда же у них столько? — спросил ар-Рабиа. — Люди добывают их мотыгами, серпами и собственным потом, — ответил чиновник.
* * *
Когда сражение закончилось, к ар-Рабиа пришёл наместник и предложил ему выкуп за себя и своих родных. Ар-Рабиа сказал ему: “Я приму твой выкуп, если он будет достаточно щедрым для мусульман”. “А сколько ты хочешь?” — спросил наместник. “Я воткну это копьё в землю, а ты будешь сыпать золото и серебро, пока копья не будет видно”, — ответил ар-Рабиа. “Я согласен”, — сказал наместник. Затем он начал сыпать на копьё золото и серебро из своих сокровищ, пока не засыпал его целиком...
* * *
Со своей победоносной армией ар-Рабиа Ибн Зийад углубился на территорию Сиджистана. Одна за другой вражеские крепости падали к копытам его конницы, подобно тому, как опадает листва с деревьев, когда начинает дуть осенний ветер. Жители покоряемых городов и деревень смиренно встречали армию ар-Рабиа, прося для себя безопасности ещё до того, как воины обнажали свои мечи. Это триумфальное шествие продолжалось, пока ар-Рабиа не подошёл к столице Сиджистана городу Зарандж. Здесь мусульмане встретились с хорошо подготовленным к войне противником, который расположил свои войска в боевом порядке, подтянул из тыла резервы и был преисполнен решимости отбить наступление армии ар-Рабиа на этот крупный город, а затем любой ценой не допустит её дальнейшего продвижения в Сиджистане. Завязалась ожесточённая и кровавая битва, в которой ради победы ни одна из сторон не останавливалась ни перед какими потерями. Как только появились первые признаки победы мусульман, вождь противника по имени Барвиз поспешил заключить перемирие с ар-Рабиа, хотя и имел в своём распоряжении ещё достаточно сил. Тем самым он хотел добиться для себя и своего народа наиболее выгодных условий мира... Барвиз направил к ар-Рабиа Ибн Зийаду своего посланца с просьбой назначить срок для личной встречи, чтобы начать мирные переговоры, на что ар-Рабиа дал своё согласие.
* * *
Ар-Рабиа приказал своим людям подготовить место для встречи Барвиза, а также потребовал от них сложить рядом кучи из тел убитых персов... Кроме того ар-Рабиа дал указание в беспорядке разбросать трупы персов по обеим сторонам дороги, по которой проследует Барвиз. Сам ар-Рабиа был человеком высокого роста с большой головой, очень смуглым и крупного телосложения. Его внешность внушала почтение каждому, кто хоть раз видел его. Когда Барвиз вошёл к нему, то ощутил страх перед ар-Рабиа, а его сердце преисполнил ужас от вида убитых. Он даже не смог приблизиться к ар-Рабиа, боясь поздороваться с ним. Заикаясь и заплетающимся языком Барвиз обратился к ар-Рабиа и предложил ему перемирие, обязавшись предоставить ему за это тысячу молодых людей, каждый из которых будет нести на голове чашу, наполненную золотом. Ар-Рабиа согласился и заключил мир с Барвизом на этих условиях. На следующий день ар-Рабиа Ибн Зийад вступил в город в окружении переданных ему молодых пленников под восторженные крики мусульман, возвеличивающих Аллаха. Это был один из знаменательных дней Аллаха.
* * *
Ар-Рабиа Ибн Зийад был грозно сияющим мечом в руках мусульмам, которые обрушивали его на головы врагов Аллаха. Он завоёвывал для мусульман города и присоединял новые провинции до наступления эпохи Омеййадов. Когда халифом стал Муавийа Ибн Абу Суфйан назначил ар-Рабиа правителем Хорасана. Однако его душа не лежала к этой должности. Его подавленность и недовольство этим постом возросли ещё больше, когда он получил послание от одного из крупных омеййадских вельмож, в котором говорилось: “Вождь правоверных Муавийа Ибн Абу Суфйан повелевает тебе оставлять всё золото и серебро из военных трофеев в мусульманской казне, а остальные трофеи делить между муджахидами...” В ответном послании ар-Рабиа написал: “Я обнаружил, что Книга Всевышнего и Всемогущего Аллаха повеливает поступать не так, как ты повелел мне, ссылаясь на указание вождя правоверных”. Затем он обратился к людям: “Возьмите же ваши трофеи, чтобы никто не мог посягнуть на них...” После этого он направил пятую часть добычи ко двору халифа в Дамаск.
* * *
На следующую пятницу после получения этого цослания ар-Рабиа Ибн Зийад в белых одеждах вышел на Намаз. Он обратился к собравшимся мусульманам с пятничной проповедью, а затем сказал: — О люди, мне наскучила эта жизнь. Я обращаюсь с призывом, и прошу вас верить ему.
* * *
Затем он сказал: “О Господь мой, если Ты хочешь добра мне, то возьми меня к Себе как можно скорее...” Все люди поверили в искренность этой мольбы. Ещё не успело закатиться солнце в этот день, как ар-Рабиа Ибн Зийад ушёл к своему Владыке.

 

[IslamIsLight]

АБДУЛЛА ИБН САЛАМ

“Тот, кого радует вид человека из жителей Рая, пусть смотрит на Абдуллу Ибн Салама”. Аль-Хусайн Ибн Салам был одним из иудейских священослужителей в Йасрибе. Все жители Медины, к каким бы сектам и общинам они ни принадлежали, очень уважали и почитали его. Среди людей он был известен своей богобоязненностью, праведностью, прямотой и правдивостью.


* * *
Аль-Хусайн жил спокойной и скромной жизнью, которая в то время была очень серьёзной и полезной... Он делил своё время на три части: одну треть он проводил в синагоге, где занимался проповедями и поклонением; вторую треть времени он проводил в саду, где ухаживал за пальмами и подстригал их; третью часть своего времени аль-Хусайн посвящал чтению Торы для совершенствования своих религиозных познаний...


* * *
Всякий раз, читая Тору, аль-Хусайн особенно внимательно изучал те места, в которых содержалось предсказание о появлении в Мекке Пророка, который дополнит и завершит миссии всех предыдущих пророков. Выясняя качества и черты этого ожидаемого Пророка, аль-Хусайн очень радовался тому, что он оставит свою родину и переселится в Иасриб, сделав Медину местом своего пребывания. Всякий раз, читая или размышляя над этими вестями, аль-Хусайн просил Аллаха позволить ему прожить столько, чтобы увидеть этого ожидаемого Пророка, ощутить счастье от встречи с ним и стать первым из уверовавших в него.


* * *
Всевышний и Всемогущий Аллах внял мольбе аль-Хусайна Ибн Салама и продлил его дни до той поры, когда был послан Пророк истинного пути и милосердия... Ему было суждено встретиться с Пророком и стать его сподвижником, уверовавшим в Истину, с которой он был послан. Предоставим же слово самому аль-Хусайну, чтобы он рассказал историю своего перехода в Ислам, так как он сделает это наилучшим образом и впечатляюще. Итак, аль-Хусайн Ибн Салам рассказывал: “Услышав о появлении посланника Аллаха, я предпринял попытки разузнать его имя, а также откуда он родом, какой он из себя, когда и где появится. Полученные сведения я сравнивал с тем, что было написано в наших книгах, чтобы убедиться в истинности его пророчества и правдивости призыва. То, что мне удалось выяснить, я скрыл от иудеев и никому ничего не говорил. Это продолжалось вплоть до того дня, когда посланник Аллаха покинул Мекку, направляясь в Медину. Когда Пророк достиг Йасриба и остановился в деревне Куба на расстоянии двух миль от Медины, к нам прибыл один человек, который объявил людям о его прибытии. Как раз в этот момент я находился на верхушке пальмы, подстригая её, а моя тётка Халида Бинт аль-Харис сидела под ней. Услышав эту новость, я тут же закричал: — Аллах Превелик... Аллах Превелик! Услышав моё возвеличивание Аллаха, тётка крикнула мне снизу: — Да разочарует тебя Аллах! Клянусь Аллахом, если бы ты услышал, что прибывает Муса Ибн Имран, то и тогда бы не сделал большего... Я сказал ей: — Клянусь Аллахом, тётя, это брат Мусы Ибн Имрана со своей религией... Он послан с тем же, с чем был послан и Муса... Помолчав, тётка спросила: — А не тот ли это Пророк, о котором вы нам сообщили, что он будет послан для подтверждения того, что было до него и для завершения Божественных миссий?! — Да, это он, — ответил я. — Итак, значит это он... — сказала она. После этого я сразу же поспешил к посланнику Аллаха и увидел большую толпу людей у входа в его дом. Протолкнувшись вперёд, я оказался рядом с ним. Первое, что я услышал от Пророка, было: О люди! Всюду несите мир... Вкушайте пищу... Молитесь ночью, когда люди спят... И вы с миром попадёте в Рай... Я во все глаза принялся пристально рассматривать его, пока не убедился, что его лицо не лживо. Подойдя к нему, я засвидетельствовал, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — посланник Аллаха. Обратившись ко мне, он спросил: — Как твоё имя? — Аль-Хусайн Ибн Салам, — ответил я. — Теперь ты Абдулла Ибн Салам, — сказал Пророк. — Да, — сказал я. — Абдулла Ибн Салам... клянусть Тем, Кто послал тебя с Истиной. Начиная с сегодняшнего дня я не хочу никакого другого имени. Затем я ушёл от посланника Аллаха и направился домой, где призвал к Исламу жену, детей и всех близких. Все они перешли в исламскую веру, а также и моя тётка Халида, хотя и была уже старухой... После этого я сказал им всем: — Скрывайте от иудеев, что я и вы перешли в Ислам, пока я не разрешу сказать вам это! — Да, — ответили они мне. Я тут же вернулся к посланнику Аллаха и сказал ему: — О посланник Аллаха, иудейский народ — это лжецы и клеветники... Мне хотелось бы, чтобы ты пригласил к себе их старейшин и вождей, а меня укрыл бы от них в это время в одной из комнат. Затем ты спроси их обо мне, пока они не узнали, что я принял Ислам, а после этого призови их в исламскую веру. Если же они прежде узнают, что я стал мусульманином, то будут всячески порочить меня, оболгут и припишут мне все мыслимые и немыслимые пороки... Поместив меня в одну из своих комнат, посланник Аллаха призвал их к себе и начал уговаривать принять Ислам, пытаясь вызвать у них любовь к истинной вере. При этом он напомнил им то, что писали о нём их священные книги... В ответ на это иудеи вступили с ним в бесплодную дискуссию, пытаясь оспаривать истину, а я внимательно прислушивался ко всему происходящему. Отчаявшись убедить их, Пророк спросил: “А какое место у вас занимает аль-Хусайн Ибн Салам?” Они ответили: — Это наш духовный руководитель и сын нашего вождя. Он наш духовный наставник и учёный-богослов, а также сын наставника и учёного. Посланник Аллаха спросил: “А если вы узнаете, что он принял исламскую веру, то тогда сами перейдёте в Ислам?” Иудеи ответили: — Упаси Бог! Не мог он принять Ислам... Господь уберёг его от того, чтобы стать мусульманином. Тут я вышел к ними сказал: “О иудеи, бойтесь Аллаха и примите то, с чем пришёл к вам Мухаммад. Клянусь Аллахом, вы же хорошо знаете, что он истинный посланник Аллаха. Его имя и его образ описаны у вас в Торе. Я свидетельствую, что он посланник Аллаха, что я верую в него и верю ему, и я знаю его...” Они воскликнули: — Да ты лжец! Клянёмся Богом, что ты наше зло и сын зла! Ты наш невежда и сын невежды! А затем они начали обвинять меня во всех прегрешениях. Я сказал посланнику Аллаха: — Разве не я сказал тебе: “Иудейский народ — это лжецы и клеветники, они коварны и распутны...?”” Абдулла Ибн Салам всем своим существом принял Ислам, подобно тому, как истомлённый жаждой человек припадает к живительному и благостному источнику влаги... Коран целиком захватил его, и его язык не уставал непрестанно повторять священные и ясные аяты. Повсюду Абдулла сопровождал Пророка, став неразлучным с ним, подобно его тени. Он дал торжественный обет трудиться во имя того, чтобы обрести блаженство Рая, и однажды посланник Аллаха сообщил ему эту благую весть, которая быстро распространилась среди благородных сподвижников Пророка... Историю сообщения этой благой вести рассказал Кайс Ибн Убада, а также и другие. Вот её содержание: “Как-то я сидел на занятии научного кружка в мечети посланника Аллаха в Медине. На занятии присутствовал один из старейшин, который сразу же расположил к себе людей, души которых потянулись к нему, а сердца обретали покой. Его речь, обращённая к людям, была очень приятной и выразительной. Когда он встал, кто-то сказал: — Тот, кого радует вид человека из обитателей Рая, пусть смотрит на него... — Кто это? — воскликнул я. — Абдулла Ибн Салам, — ответили они. Тут я сказал себе: “Я обязательно должен пойти за ним”. Поднявшись, я пошёл вслед за стариком, пока мы почти не вышли за пределы Медины. Здесь, на окраине города, старик вошёл в свой дом. Когда я попросил разрешения войти, старик позволил мне сделать это, затем он спросил меня: — Какая же нужда у тебя, племянник? Я ответил: “Я слышал, как люди сказали, когда ты выходил из мечети: “Тот, кого радует вид человека из обитателей Рая, пусть смотрит на него”. После этого я пошёл вслед за тобой, чтобы выяснить, в чём дело, и откуда люди узнали, что ты относишься к обитателям Рая”. — Только Аллаху известны обитатели Рая, сынок, — сказал старик. — Да, это так, но ведь есть же какая-то причина тому, что они говорят так, — сказал я. — Я расскажу тебе, из-за чего они говорят так, — сказал старик. — Расскажи... Да вознаградит Аллах тебя добром за это, — воскликнул я. Старик сказал: “Во времена посланника Аллаха однажды ночью я увидел во сне человека, который сказал мне: “Встань!” Когда я встал, он взял меня за руку. Увидев путь, ведущий налево, я хотел пойти по нему... Но человек сказал: — Не иди этой дорогой, так как это не твой путь... И тут я увидел ясный путь, ведущий направо. Человек сказал: — Иди этой дорогой... Я пошёл в эту сторону, пока не достиг прекрасного и обширного сада, наполненного свежей зеленью пышных растений. В центре сада находилась железная колонна, одним концом стоящая на земле, а другим уходящая в небо. В верхней части колонны находилось золотое кольцо. Мужчина сказал мне: — Поднимись на колонну. Я сказал: “Но я не могу сделать этого”. Тут рядом со мной оказался юноша, который помог мне, и я поднялся на самый верх колонны, где двумя руками схватился за кольцо. Я так и висел, уцепившись за него, пока не проснулся. На следующее утро я пришёл в посланнику Аллаха и рассказал ему о своём сновидении. Выслушав меня, он сказал мне: “Что касается пути в левую сторону, который ты увидел сначала, то все идущие по этому пути попадают в Огонь... Путь же, ведущий направо, предназначен для обитателей Рая... Сад, поразивший тебя прекрасной пышностью свежей зелени, — это Ислам. Колонна, стоящая в центре сада, означает религию... Золотое кольцо в верхней части колонны — это крепчайшая связь, за которую ты будешь крепко держаться, пока не умрёшь...”

СУРАКА ИБН МАЛИК

“Как ты будешь выглядеть, о Сурака, если наденешь браслеты хосроя?” (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Как-то утром все курайшиты пришли в сильное беспокойство, поскольку среди них распространилась новость о том, что Мухаммад под покровом темноты покинул Мекку. Вначале курайшитские вожди даже этому не поверили... Они бросились разыскивать Пророка в домах рода бану Хашим, расспрашивая о нём в каждом доме его сподвижников. Когда они пришли к дому Абу Бакра, к ним навстречу вышла его дочь Асма. Абу Джахльь спросил её: — Где твой отец, девочка? Она ответила: — Я не знаю, где он сейчас. Размахнувшись, Абу Джахль так сильно ударил её по щеке, что соскочившая серьга упала на землю.


* * *

Убедившись, что Мухаммад покинул Мекку, вожди курайшитов пришли в ярость. Взяв с собой всех своих следопытов, чтобы определить путь Мухаммада, они отправились на его поиски. Достигнув пещеры Саур, следопыты сказали вождям: — Ей-богу, ваш приятель мимо этой пещеры не проходил. Сказав это курайшитам, следопыты не ошиблись. Как раз в это врем Мухаммад со своим спутником Абу Бакром находился внутри пещеры, а курайшиты стояли на скале над их головами. Увидев ноги людей, идущих над пещерой, Абу Бакр заплакал... Когда посланник Аллаха с любовью, мягкостью и укором посмотрел на него, Правдивейший прошептал: — Клянусь Аллахом, я плачу вовсе не из-за себя. Я боюсь увидеть, как тебе причинят зло и насилие, о посланник Аллаха. Благородный Посланник ободряюще сказал ему: — Не печалься, о Абу Бакр. Поистине, Аллах с нами. Аллах ниспослал спокойствие в сердце Абу Бакра, и он продолжал наблюдать за ногами людей, расхаживающих вверху. Затем он сказал: — О посланник Аллаха, если кто-нибудь посмотрит себе под ноги, то увидит нас. Посланник Аллаха ответил: “Зачем же ты, Абу Бакр, строишь предположения по поводу двоих, когда Аллах является третьим?!” Тут они услышали, как один курайшитский юноша сказал всем остальным: — Давайте спустимся и осмотрим пещеру. Умаййа Ибн Халаф язвительно ответил ему: —Ты что, не видишь, что паук сплёл паутину на входе? Ей-богу, это произошло ещё рождения Мухаммада... Однако Абу Джахль воскликнул: — Клянусь ал-Лат и аль-Уззой! Я думаю, что Мухаммад недалеко от нас, слышит, что мы говорим, и видит, что мы делаем. Силой своих чар он скрылся из наших глаз...


* * *



Тем не менее курайшиты не теряли надежду обнаружить Мухаммада, и их решимость преследовать его не уменьшилась. Они сообщили всем племенам, населяющим районы, прилегающие к дороге из Мекки в Медину, что любой, кто доставит Мухаммада живым или мёртвым, получит сто породистых верблюдов.


* * *


Как-то раз Сурака Ибн Малик аль-Мадладжи находился в одном из мест, предназначенных для собраний в Кудайде, недалеко от Мекки. В это же время туда прибыл один из курайшитских гонцов, который сообщил присутствующим о большой награде, которую курайшиты назначали тому, кто доставит им Мухаммада, живым или мёртвым. Едва Сурака услышал о ста верблюдах, как сразу же загорелся желанием заполучить их во что бы то ни стало. Однако он сдержался и не произнёс ни слова, чтобы не возбуждать аналогичное стремление у других людей. Не успел Сурака подняться со своего места, как пришёл один из его соплеменников и сказал: — Клянусь Аллахом, сейчас мимо меня прошли трое людей. Скорее всего это Мухаммад, Абу Бакр и их проводник. Сурака спросил: — А не могли ли это быть люди, которые ищут пропавшую верблюдицу, так как я думаю, что это они и есть. Человек сказал: “Может быть, так оно и есть”. А затем замолчал... Посидев еще немного на собрании, чтобы его уход не привлёк ничьего внимания, Сурака дождался, когда присутствующие сменили тему разговора. После этого он незаметно поспешил вернуться домой. Там он по секрету сказал своей служанке, чтобы она незаметно вывела его коня и оставила его на привязи в глубине долины. Затем Сурака приказал слуге, чтобы он приготовил его оружие и задними дворами втайне от всех принёс его в место неподалеку от коня и оставил его там...


* * *

Надев доспехи и оружие, Сурака вскочил на коня и поскакал вдогонку за Мухаммадом, чтобы пленить его прежде, чем это сделает кто-нибудь другой, и получить награду курайшитов.


* * *


Сурака Ибн Малик был одним из лучших наездников своего племени, высокого роста и крупного телосложения. К тому же он был прекрасным следопытом и легко переносил тяготы любого пути. Сурака обладал также поэтическим дарованием, а его конь был лучших кровей.


* * *

Сурака во весь опор скакал вперёд, как вдруг его конь споткнулся, и Сурака вылетел из седла. Он очень рассердился из-за этого, воскликнув: “Что же это такое?” Пропадёшь ты с этим конём”, — подумал про себя Сурака и опять вскочил в седло. Однако очень скоро конь споткнулся опять, что ещё больше расстроило Сураку, и он собрался было вернуться назад, но, вспомнив про награду в сто верблюдов, продолжил свой путь. Не успев удалиться от того места, где споткнулся его конь, Сурака заметил Мухаммада и двух его спутников. Рука Сураки потянулась к луку, но вдруг беспомощно застыла на месте... Он ясно увидел, как ноги его коня начали погружаться в землю, причём перед мордой лошади начал клубиться густой дым, застилавший им обоим глаза... Сурака пришпорил коня, но тот застыл на месте, как будто прибитый к ней железными гвоздями. Напрягая свой голос, он прокричал в сторону Мухаммада и его соратника: “Эй вы, попросите у вашего Владыки, чтобы Он освободил ноги моего коня...! И я обещаю Вам, что не буду гнаться за вами!” Посланник воззвал к Аллаху, и Он освободил ноги коня Сураки. Однако жажда наживы вновь обуяла его. Стремясь догнать путников, он пришпорил коня, но на этот раз ноги лошади ещё глубже ушли в землю. И опять Сурака обратился за помощью к путникам, вскричав: — Я отдам вам свои продукты, всю поклажу и оружие, возьмите всё это! Торжественно обещаю вам пред Аллахом, что я верну обратно всех, кто преследует вас после меня... Пророк и его спутник сказали Сураке: “Нам не нужны твои припасы и поклажа, но мы хотим, чтобы ты остановил и вернул преследователей...” Затем Посланник воззвал к Аллаху, и конь Сураки был освобождён. Собираясь вернуться назад, он обратился к Пророку и его спутнику: — Послушайте что я вам скажу: клянусь Аллахом, от меня вам не будет никогда никакого зла. — А что ты хочешь от нас? — спросили они. Сурака сказал: — Клянусь Аллахом, о Мухаммад, я уверен, что твоя религия восторжествует, а твоё дело одержит победу. Обещай мне, что если я приду к тебе, когда ты будешь у власти, то с почётом примешь меня. И напиши мне грамоту об этом... Посланник Аллаха повелел Абу Бакру написать грамоту на костяной пластинке, которую он вручил Сураке. На прощание Пророк спросил Сураку: А как ты будешь выглядеть, о Сурака, если наденешь браслеты хосроя? Сурака с изумлением спросил: — Хосроя Ибн Хурмуза? — Да, именно хосроя Ибн Хурмуза. Возвращаясь обратно, Сурака встретил людей, которые вели погоню за посланником Аллаха. Он сказал им: — Возвращайтесь назад! Я тщательно обыскал всю местность и не нашёл их. Вы же не сомневаетесь в моём искусстве замечать любые следы. Услышав это, люди вернулись. Сурака скрывал от всех свою встречу с Мухаммадом и его спутником до тех пор, пока не убедился, что оба они благополучно добрались до Медины и находятся в безопасности от нападения курайшитов. После этого он рассказал всем об этом. Когда Абу Джахль узнал о том, что произошло при встрече Сураки с Пророком, то резко осудил Сураку за его малодушие и трусость, а также за то, что он упустил такой удобный случай... Отвечая на эти упрёки, Сурака сказал: — О Абу Хакам, если бы ты видел, что случилось с моим конём, когда его ноги вросли в землю, то у тебя бы не осталось ни малейшего сомнения, что Мухаммад действительно Посланник. А кто может выстоять против Посланника?


* * *

И вот прошли годы... И Мухаммад, который изгоем и обездоленным покинул Мекку под покровом темноты, сегодня возвращается в неё победоносным завоевателем, окружённый тысячами сияющих клинков и острых грозных копий... И вот, он встречается с вождями курайшитов, которые в прошлом отличались беспримерными чванливостью и бахвальством, а сейчас, трепеща от страха, испрашивают милосердия, жалобно восклицая: — И что же ты сделаешь с нами?! Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ответил им со свойственной пророкам снисходительностью: — Идите, вы абсолютно свободны... Собравшись, Сурака Ибн Малик направился к посланнику Аллаха, чтобы объявить ему о своём переходе в Ислам. Он захватил с собой также грамоту, написанную ему десять лет назад. Сурака рассказывал: “Приехав к Пророку в Джиарану, я сразу попал в один из его отрядов, сформированный из ансаров. Они начали бить меня тупыми концами сабель с криками: “Убирайся вон, убирайся вон! Что тебе нужно?!” Но я продолжал продираться через их ряды, пока не приблизился к посланнику Аллаха, который восседал на своей верблюдице. Подняв руку с грамотой вверх, я воскликнул: — О посланник Аллаха... Я Сурака Ибн Малик, и со мной твоя грамота... Посланник сказал: “Подойди, о Сурака! Подходи поближе... Сегодня день исполнения обещанного и благодеяний”. Представ перед Пророком, я провозгласил свой переход в Ислам, после чего он щедро облагодетельствовал меня...”


* * *

Всего лишь через несколько месяцев после этой встречи Господь забрал посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, к Себе... Сильнейшая скорбь охватила Сураку. Он представил себе тот день, когда намеревался убить Пророка за сто верблюдиц, а теперь верблюды всего мира не стоили даже обрезка его ногтя. Сурака начал повторять слова, сказанные ему когда-то посланником Аллаха: Как ты будешь выглядеть, о Сурака, если наденешь браслеты хосроя? В его душе не было ни малейшего сомнения в том, что он наденет на себя эти браслеты.


* * *

Через некоторое время халифом после Абу Бакра стал аль-Фарук — Умар Ибн аль-Хаттаб. В его благословенную эпоху армии мусульман, подобно неукротимому вихрю, вторглись в персидское царство. Они брали приступом крепости, громили целые армии, сотрясали царский трон и захватывали богатейшую добычу до тех пор, пока Аллах не ликвидировал руками мусульман царство хосроев... В один из последних дней правления халифа Умара в Медину прибыли гонцы Саада Ибн Абу Ваккаса с радостной вестью о победе. Они привезли с собой в мусульманскую казну пятую часть добычи, захваченной мусульманскими воинами в войне во имя Аллаха. Умар с изумлением взирал на принесённые ему трофеи. Среди них была украшенная жемчугом корона хосроя, его вышитая золотом одежда и царская перевязь, усыпанная драгоценными камнями. Там же находились его браслеты изумительной работы и множество других ценностей... Поворошив эти сокровища своим посохом, Умар огляделся, а затем сказал: — Воины добыли это для честных людей... Присутствовавший при этом Али Ибн Талиб сказал: — Если ты добродетелен, то добродетельны и твои подопечные, о вождь правоверных. А если бы ты пребывал в неге, то нежились бы и они... Призвав к себе Сураку Ибн Малика, аль-Фарук одел его в рубашку, шаровары, туфли хосроя, а также надел на него его пояс с мечом и кафтан. Водрузив на голову Сураки царскую корону, халиф надел на него браслеты хосроя, да-да, именно браслеты. После этого все мусульмане воскликнули: “Аллах Превелик... Аллах Превелик... Аллах Превелик...” — Отлично! Браво! — воскликнул Умар, оглядев Сураку. — Арабчонок из рода бану Мадладж надел на голову корону хосроя, а на руки его браслеты...!! Подняв голову к небу, Умар воскликнул: — О Аллах, Ты не дал этого Твоему посланнику, которого Ты любил больше меня и уважал его больше, чем меня... Ты не дал этого Абу Бакру, которого Ты любил больше меня и уважал его больше, чем меня... И вот, Ты дал мне всё это! Умоляю Тебя, чтобы этот дар не стал для меня Твоим наказанием... Умар не поднялся со своего места, пока не поделил все сокровища между мусульманами.​

 

[IslamIsLight]

ФАЙРУЗ АД-ДАЙЛАМИ​

“Файруз — благословенный человек из благословенных обитателей дома”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Когда после возвращения из прощального паломничества посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, тяжело заболел, и весть о его болезни разнеслась по всей Аравии, от исламской веры отказались аль-Асвад аль-Анси в Йемене, лжец Мусайлима в аль-Йамаме и Тулайха аль-Асади в стране бану Асад. Все три лжеца объявили себя пророками, каждый из которых был послан, якобы, своему народу подобно тому, как Мухаммад Ибн Абдулла был послан курайшитам.


* * *
Аль-Асвад аль-Анси был священнослужителем-шарлатаном с чёрной душой, затаившим зло на мусульман. Он отличался большой физической силой и крупным телосложением. Наряду с этим аль-Асвад обладал поразительным даром красноречия и был очень умным человеком, способным завладеть умами людей, рассказывая свои небылицы, и соблазнить некоторых из них деньгами, высоким положением и должностями. Перед людьми он всегда появлялся с закрытым лицом, чтобы окружить себя ореолом таинственности и придать своей персоне должную значимость.



* * *
В то время большим влиянием в Йемене пользовались “сыновья” во главе с Файрузом ад-Дайлами, сподвижником посланника Аллаха. “Сыновьями” назывались те, чьи отцы были персами, которые покинули свою страну и переселились в Йемен. Что же касалось их матерей, то они были арабками. Старшим среди них был Базан, который во время появления Ислама управлял Йеменом по указанию персидского хосроя. Когда Базан удостоверился в истинности посланника Аллаха и возвышенности его призыва, то отказался повиноваться хосрою и вместе со своим народом перешёл в религию Аллаха. Посланник Аллаха оставил ему должность наместника, и он правил своим народом до самой смерти, которая постигла его незадолго до появления аль-Асвада аль-Анси.



* * *


Сразу после Хаджа Мухаммад разослал по Аравии сборщиков садаки, чем очень были недовольны мазхиджиты, несколько лет претендовавшие на господство в Северном Йемене. Недовольству нужно было лишь найти удобную форму выражения, а чтобы изгнать эмиссаров Посланника, аль-Асвад из племени Анс и поднял восстание, объявив себя пророком. Первым на призыв аль-Асвада аль-Анси откликнулся его народ бану Мазхидж. Вместе с ними он выступил в поход на Сану, убил наместника в Йемене Шахра Ибн Базана и женился на его вдове Азад. После покорения Саны он продолжил свой поход по другим районам страны, которые с удивительной быстротой капитулировали перед ним. В итоге аль-Асвад покорил территорию от Хадрамаута до Таифа, и от Бахрейна и аль-Ахсы до Адена... Обманывать людей и склонять их на свою сторону аль-Асваду аль-Анси помогала его безграничная сообразительность. Своим приверженцам он говорил, что специальный ангел передаёт ему божественное откровение и предсказывает неведомое... Многочисленные шпионы аль-Асвада, которые действовали повсюду, распространяли его слова и передавали ему разговоры людей, разузнавали их секреты и проблемы и выведывали их желания. Затем всё это тайно докладывалось аль-Асваду. В результате, он наперёд знал, какая нужда у человека, который пришёл к нему, или какая перед ним стоит проблема. Своим приверженцам он говорил удивительные и поразительные вещи, что изумляло людей и сбивало их с толку... Постепенно аль-Асвад приобрёл большое влияние, и его призыв распространился, подобно огню, бушующему в сухом хворосте.


* * *

Как только до Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, дошли новости о вероотступничестве аль-Асвада аль-Анси и распространении его влияния в Йемене, он сразу же направил десять своих сподвижников в Йемен с посланиями к своим надёжным соратникам в Йемене. В этих посланиях он призвал их встать грудью на пути дикой смуты и насилия над верой, а также приказал им любыми средствами покончить с аль-Асвадом аль-Анси... Каждый, получивший послание Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, ответил с воодушевлением на его призыв и немедленно принялся выполнять приказ. Первым на призыв Пророка откликнулся герой нашего рассказа Файруз ад-Дайлами, а также его сторонники из “сыновей”. Предоставим же слово ему самому, чтобы он рассказал эту замечательную историю. Итак, Файруз поведал следующее: “Ни я, ни мои сторонники из “сыновей” ни на одну секунду не допускали ни малейшего сомнения с истинности религии Аллаха. Ни в одно из наших сердец не проникла вера во врага Аллаха. Все мы выжидали подходящего случая, чтобы дружно выступить против аль-Асвада и любым способом покончить с ним... Когда к нам и первым правоверным пришли письма от посланника Аллаха, мы все воспрянули духом и начали упорно трудиться каждый на своём участке”.


* * *

Файруз ад-Дайлами рассказывал: “Достигнутый успех вскружил голову аль-Асвада аль-Анси, который стал очень высокомерным и тщеславным. Очень надменным и жестоким он стал также по отношению к командующему своей армией Кайсу Ибн Абд Йагусу. Аль-Асвад начал так плохо обращаться с ним, что тот даже стал опасаться за свою жизнь. Вместе со своим двоюродным братом Дазавайхом я отправился к Кайсу, где мы изложили ему содержание послания Пророка и призвали его “съесть этого человека в обед”, так как в противном случае, он “съест самого Кайса за ужином”. Кайс с готовностью откликнулся на наш призыв, рассказав нам всю правду, добавив, что само небо послало ему нас. На этой встрече мы договорились втроём выступить против вероотступника-лжеца изнутри, в то время как другие наши братья выступят извне. Мы сочли также целесообразным привлечь к делу мою двоюродную сестру Дазу, на которой женился аль-Асвад аль-Анси после того, как был убит её муж Шахр Ибн Базан”.


* * *

Далее Файруз ад-Дайлами рассказывал: “Придя во дворец аль-Асвада аль-Анси, я встретился там со своей двоюродной сестрой Дазой, которой я сказал: — Сестра, ты знаешь, сколько вреда и зла причинил этот человек тебе и всем нам... Он убил твоего мужа, обесчестил женщин твоего племени, погубил многих мужчин и узурпировал власть. В послании, которое Пророк направил нам в частности, и всему йеменскому народу в целом, он призывает нас покончить с этой смутой. Будешь ли ты помогать нам в этом? — В чём же я должна помочь вам? — спросила Даза. — В его устранении, — ответил я. — Я готова помочь вам даже в его убийстве, — сказала она. — Клянусь Аллахом, я имел в виду именно это, но боялся прямо сказать тебе об этом, — воскликнул я. Даза сказала: “Клянусь Тем, Кто послал Мухаммада с доброй вестью, истиной и предостережением, я ни на мгновение не сомневалась в моей религии. Аллах не создал на Земле более гнусного человека, чем этот шайтан... Клянусь Аллахом, с тех пор, как я увидела его, он был нечестивым развратником и творящим беззаконие грешником”. Я спросил: “Как же убить его?” Даза ответила: “Это очень осторожный и предусмотрительный человек. Каждый уголок в замке очень тщательно охраняется, за исключением дальней нежилой комнаты, стена которой выходит в пустыню. После наступления темноты сделайте подкоп под эту комнату, в которой я оставлю для вас оружие и светильник. Сама я тоже буду ждать вас здесь. Затем вы проникните к аль-Асваду и убьёте его...” Я сказал: “Но очень сложно совершить подкоп в комнату в этом замке, который тщательно охраняется. Любой случайный прохожий может поднять тревогу и вызвать охрану. А последствия этого могут быть самые печальные...” — Ты совершенно прав, — сказала Даза. — Но у меня есть предложение. — Какое? — спросил я. Она ответила: “Пришлите мне завтра своего надёжного человека под видом рабочего. Я прикажу ему сделать подкоп из самой комнаты наружу, но не до конца. Затем вы снаружи под покровом темноты очень быстро закончите его, не прилагая особых усилий”. — Это толковая мысль, — сказал я. Затем я удалился, и, придя к своим друзьям, сообщил им о нашем с Дазой плане, который они одобрили, и с этого часа мы начали готовить всё необходимое для выполнения нашего плана. Сообщив пароль нашим верным помощникам, мы сказали им, чтобы они были наготове к встрече с нами на заре следующего дня. Когда наступила ночь, в указанный час я вместе со своими друзьями направился к месту подкопа. Быстро обнаружив его, мы проникли внутрь комнаты, где взяли приготовленное оружие, зажгли светильник и начали пробираться в покои врага Аллаха. У его двери стояла моя двоюродная сестра, которая указала нам её. Когда я зашёл в опочивальню, аль-Асвад спал, оглашая воздух своим храпом. Я полоснул бритвой по его шее и он захрипел, как бык, а затем забился в конвульсиях подобно зарезанному верблюду. Услышав предсмертный хрип аль-Асвада, его охрана ворвалась в опочивальню с криками: “Что происходит?!” Моя двоюродная сестра ответила им: — Успокойтесь и уходите. К пророку Аллаха снизошло божественное откровение... Охранники удалились...”


* * *

Далее Файруз рассказывал: “Мы оставались в замке до самого рассвета, а затем, поднявшись на одну из стен, я провозгласил: — Аллах Превелик! Аллах Превелик! Затем я продолжил призыв к Намазу, сказав: “Свидетельствую, что нет божества, кроме Аллаха, свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха, и свидетельствую, что аль-Асвад аль-Анси лжец...” Это как раз и было нашим паролем. Со всех сторон мусульмане начали стекаться к замку. Встревоженная моим призывом, охрана бросилась вперёд, и между обеими сторонами произошло столкновение. Со стены дворца я бросил им голову аль-Асвада.... Увидев её, сторонники аль-Асвада были потрясены, и их боевой дух улетучился. Воодушевлённые же этим зрелищем, мусульмане дружно бросились на врага и покончили с ним ещё до полного восхода солнца”.


* * *

“Когда наступил день, мы направили послание Пророку, в котором сообщили ему радостную весть о гибели врага Аллаха. Когда наши гонцы прибыли в Медину, то им сообщили, что посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, той самой ночью скончался. Однако им стало известно, что в Божественном откровении Пророку было сообщено о смерти аль-Асвада аль-Анси в ту же самую ночь. Посланник Аллаха сказал своим сподвижникам: — Вчера ночью был убит аль-Асвад аль-Анси... Его убил благословенный человек из благословенных обитателей дома. Его спросили: “А кто это, о посланник Аллаха?” — Файруз, — ответил он. — Файруз одержал победу”.

САБИТ ИБН КАЙС АЛЬ-АНСАРИ

“Единственным человеком, чьё завещание, данное им после его смерти, исполнилось, был Сабит Ибн Кайс”. (Из истории) Сабит Ибн Кайс аль-Ансари был одним из главных вождей племени аль-Хазрадж, а также знатным человеком во всем Йасрибе. Наряду с этим он был проницательным, умным, находчивым и очень красноречивым человеком. Сабит мог переспорить любого, а когда обращался к людям с речью, то полностью овладевал вниманием слушателей. Одним из первых в Йасрибе он принял исламскую веру, так как, услышав аяты Священного Корана, которые декламировал своим мелодичным и проникновенным голосом мекканский проповедник-юноша по имени Мусаб Ибн Умайр, Сабит был пленён их сладкозвучием. Его сердце было покорено сияющей истиной Книги Аллаха, которая очаровала Сабита своими праведными наставлениями и законоположениями. Аллах раскрыл его сердце для принятия истинной веры, уготовил для него высокое предназначение и прославил его, поставив под знамя Пророка Ислама. Когда посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, прибыл в Медину, переселившись из Мекки, Сабит Ибн Кайс устроил ему горячий приём, встретив его во главе целой кавалькады лучших и знатнейших рыцарей своего народа. Как дорогих гостей Сабит поприветствовал Пророка и сопровождавшего его Абу Бакра. Он обратился к посланнику Аллаха с проникновенной речью, в начале которой восславил Аллаха, горячо возблагодарил Его, благословил и поприветствовал Его пророка. Свою речь Сабит закончил следующими словами: “Мы даём тебе, о посланник Аллаха, торжественное обещание защищать тебя от всего того, от чего мы защищаем самих себя, своих детей и женщин. Что нам будет за всё это?” — Рай, — ответил Пророк. Едва слово “Рай” достигло ушей присутствующих, как их лица осветились радостью, и они в восторге воскликнули: — Мы довольны, о посланник Аллаха... Мы довольны, о посланник Аллаха... С того самого дня посланник Аллаха сделал Сабита Ибн Кайса своим оратором подобно тому, как Хассан Ибн Сабит стал его поэтом. Когда к Пророку, да благословит его Аллах и приветствует, в Медину прибывали делегации различных арабских племён, в которые входили лучшие ораторы и поэты для проведения состязаний в красноречии и поэтическом даре, то на конкурс ораторов посланник Аллаха всегда посылал Сабита Ибн Кайса, а на соревнования поэтов — Хассана Ибн Сабита.


* * *

Сабит Ибн Кайс был глубоко верующим человеком, богобоязненным и истинным праведником, трепещущим пред своим Владыкой и всячески остерегающимся всего того, что могло бы вызвать гнев Всевышнего и Всемогущего Аллаха. Как-то раз посланник Аллаха увидел Сабита в состоянии глубокой печали и отчаяния, трепещущим от страха и ужаса. Он спросил его: “Что с тобой, о Абу Мухаммад?” — Боюсь, что пропала моя душа, о посланник Аллаха, — ответил Сабит. — Это почему же? — задал вопрос Пророк. Сабит ответил: “Всевышний и Всемогущий Аллах запретил нам обольщаться восхвалениями за то, чего мы не сделали, а я нахожу, что мне нравятся восхваления... Он запретил нам высокомерие и кичливость, а я нахожу, что мне любезно тщеславие”. „ Всячески успокаивая его, посланник Аллаха сказал: — О Сабит! Разве тебе не нравится вести жизнь, достойную восхваления, или пасть геройской смертью на поле боя и стать обитателем Рая...? Лицо Сабита засияло, когда он услышал эту радостную весть, и он воскликнул: — Да, конечно, о посланник Аллаха! Разумеется, я хочу этого, о посланник Аллаха! Пророк сказал: “Тогда это суждено тебе!”


* * *

Когда Всевышний Аллах ниспослал следующее высказывание: “О вы, верующие, не поднимайте голоса вашего выше голоса Пророка, и не говорите с ним громко, как вы говорите громко друг с другом, дабы не сделались дела ваши тщетны без ведома вашего”. (Комнаты, 2), Сабит Ибн Кайс сразу же начал избегать все собрания посланника Аллаха, несмотря на свою огромную любовь к нему и большую привязанность. Большую часть времени он оставался дома, покидая его только для совершения общего Намаза. Узнав, что Сабит Ибн Кайс избегает собрания, Пророк спросил: “Кто проведает Сабита и расскажет мне, что с ним?” Один из ансаров сказал: “Я сделаю это, о посланник Аллаха”. Отправившись к Сабиту, гонец Пророка обнаружил его дома в состоянии глубокой печали с низко опущенной головой. Он спросил его: “Что с тобой, о Абу Мухаммад?” — Беда, — ответил Сабит. — А в чём дело? — спросил гонец. Сабит сказал: “Ты же знаешь, что у меня очень громкий голос, который часто звучит сильнее, чем голос посланника Аллаха. И вот, был ниспослан аят Корана, о котором ты знаешь. Это означает, что все мои дела тщетны, и я буду обитателем Ада...” Вернувшись к посланнику Аллаха, гонец рассказал ему всё, что увидел и услышал. Пророк повелел: — Иди к Сабиту и скажи ему: “Ты не будешь обитателем Ада, так как тебе суждено пребывать в Раю”. Это явилось прекраснейшей новостью для Сабита, который всю свою жизнь пребывал в надежде обрести возвещанное ему благо.


* * *

Сабит Ибн Кайс участвовал во всех боевых походах посланника Аллаха за исключением битвы при Бадре. Во всех боях он всегда находился в самой гуще схватки, ища геройской смерти на поле боя, о которой возвестил ему Пророк, да благословит его Аллах и приветствует. Однако это ему никак не удавалось, хотя он и бывал не раз на волосок от гибели... Это продолжалось вплоть до начала войн с вероотступниками в эпоху правления Правдивейшего Абу Бакра, когда мусульмане поднялись на борьбу с лжепророком Мусайлимой. В то время Сабит Ибн Кайс командовал войсками ансаров, а Салим Маулайа Абу Хузайфа — войсками мухаджиров. Халид Ибн аль-Валид был главнокомандующим всех вооружённых сил, включавших в свой состав ансаров, мухаджиров, а также бедуинские части... В ходе ожесточённых боёв с Мусайлимой и его приспешниками победа начала склоняться к лжепророку. Вероотступникам удалось даже прорваться к шатру главнокомандующего Халида Ибн аль-Валида, где они вознамерились убить его жену Умм Тамиму. Обрезав все верёвки, которые крепили шатёр, вероотступники в клочья разорвали всё полотнище. Когда Сабит Ибн Кайс увидел слабость и потрясение, постигшие в этот день мусульман, его сердце преисполнилось скорбью и печалью. В его душу проникли тревога и беспокойство, когда он услышал пререкания мусульман между собой и их взаимные упрёки... Городские арабы обвиняли бедуинов в трусости, а бедуины, в свою очередь, утверждали, что городские арабы не умеют сражаться и не знают, что такое война. Натёршись бальзамом для покойников и завернувшись в саван, Сабит провозгласил перед всеми: . “О мусульмане! Не так мы сражались во времена посланника Аллаха! Прискорбно видеть мне, как вы приучили ваших врагов бесстрашно нападать на вас... Прискорбно также видеть мне, как вы привыкли терпеть поражение от них...” Возведя свой взор к небу, Сабит воззвал: “О Аллах, поистине, непричастен я к тому, с чем пришли эти язычники! [Мусайлима и его приспешники — Ред.]. Поистине, непричастен я и к тому, что творят эти [пререкающиеся мусульмане — Ред.]”. Затем, подобно разъярённому льву, он бросился на врага плечом к плечу со своими лучшими соратниками: аль-Бараа Ибн Маликом аль-Ансари, братом вождя правоверных Умара Ибн аль-Хаттаба Зайдом Ибн аль-Хаттабом, Салимом Маулаййей Абу Хузайфой и многими другими из первых мусульман. Сабит проявлял в бою чудеса героизма, вселив боевой дух и решимость в сердца мусульман, а в души язычников ужас и смятение. Он появлялся то на одном, то на другом краю поля боя, то с одним, то с другим оружием в руках, и продолжал ожесточённо сражаться, пока израненный, но счастливый не рухнул бездыханным на поле боя. Исполнилось предначертанное Аллахом предсказание его любимца посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и Сабит обрел желанную мученическую смерть воина в битве за истинную веру. Через его Джихад Аллах даровал блестящую победу мусульманам...


* * *


В бою Сабит носил на себе очень ценную кольчугу. Проходивший мимо мусульманский воин снял её с тела Сабита и взял себе. На следующую ночь после своей гибели Сабит явился во сне одному из мусульман и сказал ему: “Я Сабит Ибн Кайс. Узнал ли ты меня?” “Да”, — ответил человек. Сабит сказал: “Я хочу сделать тебе распоряжение. Берегись же упустить из него что-нибудь, когда будешь его рассказывать... После того, как меня вчера убили, мимо моего тела проходил один мусульманский солдат, который выглядит так-то и так-то... Он снял с меня кольчугу и унёс в свою палатку, которая находится на окраине лагеря в таком-то месте. Там он положил её под свой котёл, а сверху водрузил верблюжье седло. Отправляйся к Халиду Ибн аль-Валиду и скажи ему: “Пошли своих людей к человеку, который взял кольчугу Сабита, пока она лежит в указанном месте...” А теперь другое моё распоряжение, из которого ты также не должен ничего упустить... Скажи Халиду: “Когда ты придёшь к халифу посланника Аллаха в Медину, то скажи ему, что у Сабита Ибн Кайса остался такой-то долг, а двое таких-то из его рабов свободны. Пусть он заплатит мой долг и освободит указанных двоих слуг из рабства””. Когда человек проснулся, то пришёл к Халиду Ибн аль-Валиду и сообщил ему всё, что видел во сне. Когда Халид послал за кольчугой Сабита, то её обнаружили именно в указанном месте и вернули в целости и сохранности. Вернувшись в Медину, Халид рассказал Абу Бакру об этой истории с Сабитом Ибн Кайсом и передал его завещание, которое Правдивейший исполнил. Таким образом, Сабит стал единственным человеком, чьё завещание, оставленное им после своей смерти, было исполнено. Аллах был очень доволен Сабитом Ибн Кайсом и ублаготворил его, поместив в высочайшем месте упокоения.

 

[IslamIsLight]

ТАЛХА ИБН УБАЙДУЛЛА

“Кого радует вид человека, идущего по земле после своей смерти, пусть смотрит на Талху Ибн Убайдуллу”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) С одним из торговых караванов курайшитов Талха Ибн Убайдулла ал-Тайми находился в аш-Шаме. Когда караван прибыл в Басру, курайшитские шейхи-купцы устремились на многолюдный городской рынок и активно занялись куплей-продажей. Несмотря на свою юность и отсутствие такого, как у шейхов, коммерческого опыта, присущие Талхе острота ума и проницательность позволяли ему успешно конкурировать с ними и заключать самые выгодные сделки. С утра и до вечера Талха проводил на рынке, куда стекались приезжие со всех краёв. И вот здесь с ним произошло событие, которое изменило не только ход всей его жизни... Оно явилось предзнаменованием изменения всего хода истории... Предоставим же слово самому Талхе Ибн Убайдулле, чтобы он сам рассказал свою захватывающую историю. Итак, Талха рассказывал: “Когда однажды мы находились на рынке Басры, один из христианских монахов воззвал к присутствующим: — О купцы! Расспросите людей, есть ли здесь кто-нибудь из мекканцев? Так как я был рядом с ним, то поспешил ответить ему: — Да, я из мекканцев. — Появился ли среди вас Ахмад? — спросил он. — А кто такой Ахмад? — спросил я. — Сын Абдуллы Ибн Абдель Мутталиба, — ответил монах. — Именно в этом месяце он должен появиться, и он последний из пророков... Он выйдет из вашей мекканской земли и переселится на землю чёрных скал, пальм и болот, на которых стоит вода. Поспеши же к нему, о юноша!” Талха продолжал: “Сказанное монахом запало в моё сердце. Я тут же поспешил к своим верблюдам, оседлал их и приготовил к отъезду. Затем, оставив караван, я поспешил в Мекку. Достигнув её, я спросил людей: — Случилось ли что-нибудь в Мекке после нашего отъезда? Мне ответили: — Да, появился Мухаммад Ибн Абдулла, который объявил себя Пророком, а Ибн Абу Кухафа [Абу Бакр. — Ред.] стал его последователем. Я хорошо знал Абу Бакра, который был приятным в обхождении и располагающим к себе человеком. Он был честным и благонравным купцом, с которым мы дружили и любили его собрания, поскольку он хорошо знал историю курайшитов и прекрасно разбирался в их генеалогии. Придя к нему, я спросил: — Правду ли говорят, что Мухаммад Ибн Абдулла явился с пророчеством, а ты последовал за ним? — Да, — ответил он. — Это так и есть. Затем он начал рассказывать мне о Пророке, уговаривая меня присоединиться к нему. Когда я рассказал Абу Бакру о монахе, то он очень поразился этому и предложил: — Пошли вместе к Мухаммаду, и ты сам расскажешь ему об этом, а затем послушаешь, что он говорит, чтобы принять религию Аллаха”. Талха продолжал свой рассказ: “Когда я с Абу Бакром пришёл к Мухаммаду, он предложил мне принять Ислам, прочитав мне некоторые аяты Корана, пообещав блага в этой и иной жизнях. Аллах открыл мою душу навстречу Исламу, и я рассказал ему о басрийском монахе. Мой рассказ произвёл на Мухаммада хорошее впечатление, что отразилось на его лице... Затем я провозгласил перед ним, что нет божества, кроме Аллаха, и что Мухаммад — посланник Аллаха. Таким образом я стал четвёртым человеком, принявшим исламскую веру, благодаря Абу Бакру”.


* * *
Принятие Ислама молодым курайшитом подействовало на его родных и близких подобно удару молнии. Больше всех расстроилась и опечалилась по этому поводу его мать. Она очень надеялась, что её сын станет вождём этого народа, благодаря своим славным и благородным качествам... Когда соплеменники Талхи попытались отвратить его от новой религии, то убедились, что он непреклонен, подобно огромной несокрушимой горе. Разочаровавшись в своих попытках переубедить его по-доброму, они прибегали к карательным мерам и истязаниям... Рассказывает Масуд Ибн Хараш: “Когда я пробегал между ас-Сафой и аль-Марвой, то увидел многих людей, преследовавших юношу, руки которого были привязаны к шее. Они все бежали за ним, толкая его в спину и нанося удары по голове. Среди этих людей была также старая женщина, которая громким голосом всячески поносила его. Я спросил: — Кто этот юноша? Мне ответили: — Это Талха Ибн Убайдулла, который отверг свою религию и стал последователем какого-то хашимита. — А кто эта старуха, которая бежит за ним? — Это его мать Ас-Сааба Бинт аль-Хадрами...



* * *
Подойдя к Талхе Ибн Убайдулле, Науфал Ибн Хувайлид, прозванный “львом курайшитов”, крепко привязал его верёвкой к Правдивейшему Абу Бакру, а затем отдал их обоих в руки мекканских глупцов, чтобы те подвергли их самым тяжким истязаниям. Именно по этой причине Талха Ибн Убайдулла и Правдивейший Абу Бакр получили прозвище “соединённых”.



* * *
Своей чередой шли дни, события последовательно сменяли друг друга, и с течением времени всё более мужал Талха Ибн Убайдулла, росла и ширилась его деятельность во имя Аллаха и Его посланника, да благословит его Аллах и приветствует. Приверженность и преданность Талхи делу Ислама и всем мусульманам настолько окрепли, что люди начали титуловать его “живым шахидом”, а сам посланник Аллаха называл его добрым, щедрым и великодушным Талхой. Каждому их этих титулов сопутствовала своя блестящая история, и каждая из них была одна замечательнее другой.



* * *
С титулом Талхи “живой шахид” связана история, которая произошла в ходе битвы при Ухуде, когда мусульмане покинули посланника Аллаха, и с ним осталось всего одиннадцать ансаров, а из мухаджиров — только Талха Ибн Убайдулла. Когда Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, вместе со своими спутниками поднимался в горы, их настигла группа язычников с целью убийства посланника Аллаха. Пророк спросил: — Кто отобьёт нападение этих безбожников, чтобы стать моим спутником в Раю? — Я сделаю это, о посланник Аллаха, — вызвался Талха. — Нет, оставайся на месте, — ответил Пророк. — Тогда это сделаю я, — сказал один из ансаров. — Хорошо, давай ты, — согласился Пророк. Этот ансар отбивал нападение противника, пока не был убит. Посланник Аллаха продолжал свой подъём в горы со своими спутниками, но язычники вновь настигали их. Пророк воскликнул: — Есть ли кто-нибудь желающий отбить нападение? — Я, о посланник Аллаха, — отозвался Талха. — Нет, оставайся на месте, — повелел Пророк. — Тогда это сделаю я, — предложил один из ансаров. Пророк сказал: — Хорошо, сделай это. Воин из ансаров храбро вступил в бой, пока также не был убит. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, продолжал свой путь в горах, но его опять настигли язычники. Когда он вновь повторил свой вопрос, Талха ответил: “Я сделаю это, о посланник Аллаха”. Однако Пророк и в этот раз запретил ему вступать в бой, и дал разрешение одному из ансаров. Так продолжалось до тех пор, пока не погибли все ансары, и рядом с Пророком остался один лишь Талха. И когда ещё раз догнали их язычники, то посланник Аллаха сказал: “Да, теперь ты...” У посланника Аллаха был выбит передний зуб, рассечены лоб и губа, кровь залила его лицо. Он начал уже ослабевать. Бросившись на язычников, Талха отогнал их от посланника Аллаха. Затем он взвалил на себя Пророка и понёс его дальше в горы. Через некоторое время он усадил его на землю, и вновь начал отбивать атаку язычников... Так продолжалось до тех пор, пока он окончательно не отогнал врагов. Абу Бакр рассказывал: “В это время я и Абу Убайда Ибн аль-Джаррах были далеко от посланника Аллаха. Когда мы прибежали к нему, чтобы оказать помощь, он сказал: — Оставьте меня и поспешите к своему товарищу. При этом он имел в виду Талху. Подойдя к Талхе, мы увидели, что он истекает кровью, а на его теле мы насчитали более семидесяти ран, нанесённых мечами, копьями и стрелами... С отрубленной кистью руки он без признаков жизни лежал в одной из ям. После этого посланник Аллаха говорил: “Кого радует вид человека, идущего по земле после своей смерти, пусть смотрит на Талху Ибн Убайдуллу””. Всякий раз, вспоминая битву при Ухуде, Правдивейший говорил: “Этот весь день был днём Талхи...”



* * *
Такова история того, как Талха Ибн Убайдулла стал носителем титула “живой шахид”. Что же касается таких его титулов, как “щедрый” и “великодушный”, то по этому поводу можно рассказать сто одну историю... Известно, что Талха был крупным и очень богатым купцом. Однажды ему из Хадрамаута прислали деньги в сумме семисот тысяч дирхемов. Целую ночь после этого Талха провел в страхе и глубокой скорби. Когда к нему вошла его жена Умм Кулсум, дочь Правдивейшего Абу Бакра, то воскликнула: — Что с тобой, о Абу Мухаммад? Неужели кто-то из нас причинил тебе что-нибудь плохое? — Нет, — ответил Талха. — Ты лучшая из жён, которая только может быть у мусульманина... Я промучился всю ночь, задавая себе вопрос: “Что же думает человек о своём Владыке, если он спокойно спит, имея в доме такое богатство?!” — А почему тебя это так беспокоит? — спросила жена. — Подумай о своих обездоленных и бедных соплеменниках. Утром же подели эти деньги между ними... — Да смилостивится над тобой Аллах! — воскликнул Талха. — Ты находчивая и удачливая женщина, дочь удачливого отца... Рано утром Талха разложил деньги по кошелькам и кошелям, а затем раздал их беднякам среди мухаджиров и ансаров.



* * *
Рассказывают также, что как-то к Талхе Ибн Убайдулле пришёл человек и попросил у него материальной помощи, указав на свою родственную связь с ним. Талка сказал: — Раньше мне никто не говорил об этой родственной связи. У меня есть участок земли, за которую Усман Ибн Аффан давал мне триста тысяч... Если хочешь, возьми её себе, или же я продам её ему за триста тысяч, а эти деньги отдам тебе. Человек сказал: “Лучше я возьму деньгами...” Талха вручил ему эту сумму... Да будет славен титул “щедрого и великодушного Талхи”, данный ему посланником Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует. И да будет Аллах доволен Талхой, и да ниспошлёт Он свет в его могилу!

АБУ ХУРАЙРА АД-ДАУСИ

“Абу Хурайра сохранил для исламской нации более тысячи шестисот хадисов из жизни посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует”. (Из высказываний историков) Вне всякого сомнения, ты, о мой читатель, знаешь эту сверкающую звезду в плеяде сподвижников посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует. Да и найдётся ли во всей исламской нации человек, который не знает имени Абу Хурайры? В доисламский период джахилиййи люди звали его Абд Шамсом. Когда Аллах почтил его Исламом и осчастливил встречей с Его пророком, то посланник Аллаха спросил его: “Как твоё имя?” — Абд Шамс, — ответил тот. — Теперь твоё имя Абдуррахман, — сказал Пророк. — Да, Абдуррахман. Клянусь тебе жизнью отца и матери, о посланник Аллаха! — воскликнул он. Что же касается его прозвища Абу Хурайра (отец кошечки), то это объясняется тем, что в детстве у него была маленькая кошка, с которой он очень любил играть. С тех пор сверстники прозвали его Абу Хурайрой. Это прозвище так прижилось и так распространилось, что начало заменять ему настоящее имя. Когда житейские перипетии связали его с посланником Аллаха, то он часто стал называть его с любовью и в шутку Абу Хирр. Обладатель прозвища даже начал предпочитать прозвище Абу Хирр первоначальному Абу Хурайра, объясняя это следующим образом: — Так называл меня горячо любимый мною посланник Аллаха. Хирр означает “кот”, то есть существо мужского рода, а Хурайра — это “кошечка”, то есть существо женского рода. А мужской род всегда лучше женского...


* * *
Исламскую веру Абу Хурайра принял от ат-Туфайла Ибн Амру ад-Дауси. После хиджры он ещё шесть лет жил в племени Даус, затем с группой своих соплеменников направился к посланнику Аллаха в Медину.


* * *
Молодой человек из племени Даус целиком посвятил себя служению посланнику Аллаха и тесному общению с ним. Своей обителью он сделал мечеть, а Пророк стал его учителем и имамом. При жизни посланника Аллаха у Абу Хурайры не было ни жён, ни детей, а лишь только его старая мать, упорно исповедовавшая языческую религию. Из жалости и любви к своей матери Абу Хурайра настойчиво призывал её к Исламу, но она была непреклонна и продолжала стоять на своём. Всякий раз, когда Абу Хурайра оставлял её, его сердце преисполняла величайшая грусть. Однажды, когда Абу Хурайра в очередной раз призвал мать к вере в Аллаха и Его посланника, она сказала в адрес Пророка слова, которые болезненно задели и опечалили Абу Хурайру. Весь в слезах он отправился к посланнику Аллаха. Пророк спросил его: “Что же так расстроило тебя, о Абу Хурайра?!” Он ответил: — Я неустанно призываю мою мать к Исламу, но она ни в какую не соглашается. Когда я сегодня в очередной раз призвал её, то услышал от неё плохие слова в твой адрес. Прошу тебя, взмолись Всемогущему Аллаху, чтобы Он склонил сердце матери Абу Хурайры к Исламу. Посланник Аллаха внял его просьбе и воззвал к Аллаху. Абу Хурайра рассказывал: “Я вернулся домой, и увидев, что дверь открыта, услышал звук льющейся воды. Только я собрался войти в дом, как моя мать крикнула мне: “Оставайся на месте! ” Затем она оделась и торжественно провозгласила: “Войди же!” Когда я вошёл в дом, мать произнесла: “Свидетельствую, что нет божества кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад — посланник Его...” Я вновь со слезами на глазах, как и час тому назад, возвращался к посланнику Аллаха. Но если в первый раз это были слёзы отчаяния и скорби, то теперь это были уже слёзы радости и счастья. Я воскликнул: — Возрадуйся, о посланник Аллаха... Аллах внял твоему призыву и наставил мать Абу Хурайры на истинный путь Ислама...”



* * *
Каждой частичкой своего тела Абу Хурайра страстно возлюбил посланника Аллаха... Он никогда не уставал любоваться Пророком, приговаривая: — Никогда не видел ничего более прекрасного и замечательного, чем облик посланника Аллаха. Мне кажется даже, что его лик излучает солнечный свет... Абу Хурайра воздавал хвалу Всевышнему и Благословенному Аллаху за то, что Он осчастливил его быть спутником Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и последователем его религии. Абу Хурайра восклицал: “Хвала Аллаху, Который направил Абу Хурайру к Исламу..! Хвала Аллаху, Который научил Абу Хурайру Корану..! Хвала Аллаху, Который осчастливил Абу Хурайру быть сподвижником Мухаммада..!”



* * *
Подобно тому, как Абу Хурайра страстно возлюбил посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, с не меньшей страстью он устремился к знаниям и науке, сделав учёбу своим обычаем и пределом всех устремлений. Зайд Ибн Сабит рассказывал: — Как-то раз я, Абу Хурайра и ещё один мой товарищ находились в мечети, где славили Всевышнего Аллаха и направляли Ему наши мольбы. В это время в мечеть вошёл посланник Аллаха и, направившись к нам, уселся рядом. Мы замолчали, но он попросил: “Продолжайте то, что вы делали”. Я и мой товарищ воззвали к Аллаху прежде, чем это сделал Абу Хурайра, а посланник Аллаха говорил “аминь” после каждой нашей мольбы... После нас к Аллаху воззвал Абу Хурайра, который сказал в своём призыве: — О Господь мой, я испрашиваю у Тебя того же, что испрашивали мои товарищи... Я испрашиваю также у Тебя знаний, которые не забываются... Пророк сказал: “Аминь!” Тогда мы сказали, что мы также испрашиваем у Аллаха знаний, которые не забываются. Но Пророк сказал: “В этом вас опередил этот простой человек из племени Даус”.



* * *
Подобно тому, как сам Абу Хурайра стремился к знаниям, он также хотел, чтобы учились и другие... Как-то раз, проходя по мединскому рынку, Абу Хурайра был неприятно поражён тем, как люди погрязли в мирских делах, что-то непрерывно продавая и покупая, ссорясь и деля что-то. Встав перед людьми, Абу Хурайра обратился к ним: — Насколько же вы немощны, о мединцы! Люди спросили: — В чём же ты видишь нашу немощь, о Абу Хурайра? Он ответил: — Идёт делёж наследия Мухаммада, а вы находитесь здесь..! Не желаете ли пойти и взять свою долю? — Где это, о Абу Хурайра? — спросили люди. — В мечети, — ответил он. Все поспешно устремились в мечеть, а Абу Хурайра остался дожидаться их. Вскоре люди начали возвращаться и, увидев его, сказали: — О Абу Хурайра, когда мы вошли в мечеть, то не увидели, чтобы там что-нибудь делили. Абу Хурайра спросил их: — А разве вы никого там не заметили? — Да нет, — ответили они. — Мы увидели, что одни там молятся, другие читают Коран, а третьи поминают Аллаха в добре и грехе. — Горе вам! — воскликнул Абу Хурайра. — Это и есть наследие Мухаммада.



* * *
Из-за своего пристрастия к знаниям Абу Хурайра голодал и бедствовал, как никто другой, потому что всё своё время полностью посвящал собраниям у посланника Аллаха. Он сам рассказывал о себе: “Иногда чувство голода настолько усиливалось, что я даже просил кого-нибудь из сподвижников посланника Аллаха растолковать мне один из аятов Корана, который я хорошо знал, только для того, чтобы он отвёл меня к себе домой и накормил. Как-то я так оголодал, что даже привязал к животу камень. Сев на дороге, по которой ходили сподвижники посланника Аллаха, я стал ждать. Когда мимо меня проходил Абу Бакр, я начал расспрашивать его об одном из аятов Корана. Делал я это только для того, чтобы он пригласил меня к себе домой, но он этого не сделал. Когда после этого мимо меня шёл сын Умара Ибн аль-Хаттаба, я также стал расспрашивать его об одном из аятов, но и он не позвал меня с собой. Наконец, мимо меня прошёл сам посланник Аллаха, который понял, что я голодаю. Он воскликнул: — Абу Хурайра! — Да, вот я перед тобой, о посланник Аллаха! Он позвал меня с собой, вместе с ним я вошёл в его дом. Увидев сосуд с молоком, Пророк спросил домочадцев: — Откуда это у вас? Они ответили: “Это такой-то прислал его тебе”. Пророк обратился ко мне: — О Абу Хурайра, отправляйся к беднякам в мечеть и позови их сюда. Меня огорчило то, что он послал меня за ними. Я сказал про себя: “И чем же поможет это молоко всем беднякам и обездоленным, которые нашли приют в мечети?” Мне очень хотелось отхлебнуть молока, чтобы подкрепиться, прежде чем отправиться в мечеть к беднякам. Когда я позвал бедняков, они все пошли со мной, и скоро мы все сидели у посланника Аллаха. Он сказал: — Возьми, о Абу Хурайра, это молоко и передай им. Я начал по очереди поить каждого из присутствующих, пока все они не напились, а затем передал сосуд посланнику Аллаха. С улыбкой посмотрев на меня, он сказал: — Остались только я и ты. — Ты прав, о посланник Аллаха, — произнёс я. — Тогда пей ты, — предложил Пророк. Я стал пить молоко, а он всё приговаривал: “Пей ещё... Пей больше”. Наконец, я воскликнул: “Клянусь тем, Кто послал тебя, я уже насытился!” Тогда Пророк взял сосуд и допил остатки молока...”



* * *
С тех пор прошло совсем немного времени, и мусульмане обрели многочисленные блага, непрерывно захватывая богатые трофеи в ходе военных походов. У Абу Хурайры появились деньги, дом, имущество, жена и ребёнок... Однако всё это нисколько не изменило его благородной натуры и не заставило забыть его прошлые бедственные дни. Он часто говорил: “Я вырос сиротой, был бездомным бродягой и батрачил за корку хлеба на Бусру Бинт Газаван, обслуживал её гостей, ухаживал за их верблюдами, и вот Аллаху стало угодно, чтобы я женился на ней...” Хвала Аллаху, Который сделал религию основой и опорой, а Абу Хурайру имамом.



* * *
Муавия Ибн Абу Суфйан неоднократно назначал Абу Хурайру управляющим в Медине. Обладание властью нисколько не повлияло на его великодушный характер и душевную мягкость... Как-то раз, когда Абу Хурайра уже был правителем в Медине, он шёл по её улицам с вязанкой хвороста на спине для своего дома. Навстречу ему шёл Саалаба Ибн Малик, и Абу Хурайра попросил его: — Освободи дорогу эмиру, о Ибн Малик. — Да смилостивится над тобой Аллах! — воскликнул Ибн Малик. — Разве тебе не хватает этого пространства? — Освободи же дорогу эмиру, — опять попросил Абу Хурайра. — И вязанке хвороста, которая у него на спине.



* * *
Кроме обширных знаний и великодушия, Абу Хурайра обладал высокой праведностью и нравственностью. Он постился днём и бодрствовал треть ночи, а затем будил жену, которая бодрствовала вторую треть ночи. Затем жена будила его дочь, которая бодрствовала остаток ночи... Таким образом, в доме Абу Хурайры всю ночь не прекращалось поклонение Аллаху.




* * *
У Абу Хурайры была чернокожая невольница из Судана, которая огорчала его и доставляла много неприятностей его близким. Как-то раз, собравшись наказать её, Абу Хурайра взмахнул кнутом, но затем остановился и сказал: “Если бы не наказание в день Воскресения, то я бы причинил тебе боль, равноценную вреду, который ты нам причинила. Лучше я продам тебя тому, кто даст за тебя хорошую цену, а деньги сейчас мне очень нужны. Иди прочь, и ты свободна пред Всемогущим и Всевышним Аллахом..”




* * *
Как-то дочь Абу Хурайры сказала ему: “О отец! Девочки удивляются и спрашивают: “Почему отец не дарит тебе золотых украшений?”” Абу Хурайра ответил ей: — Дочка, скажи им: “Мой отец боится жара адского пламени”.



* * *
Абу Хурайра не дарил своей дочери золотых украшений вовсе не из-за своей скупости или жадности. Он чрезвычайно щедро и великодушно тратил средства во имя Аллаха. Однажды Марван Ибн аль-Хакам прислал ему сто динаров золотом. На следующее утро от Марвана прибыл гонец, который передал его слова: “Слуга, который вручил тебе деньги, допустил ошибку. Эти динары предназначались не тебе, а другому человеку”. Абу Хурайра настолько смутился, что был готов провалиться сквозь землю. Наконец он вымолвил: — Я уже израсходовал эти деньги во имя Аллаха, и у меня не осталось ни одного динара. Когда мне выделят средства из общественной казны, пусть Марван возьмёт их себе. Марван сделал это, чтобы испытать Абу Хурайру. Когда всё выяснилось, он счёл, что Абу Хурайра поступил правильно.



* * *
На протяжении всей своей жизни Абу Хурайра очень бережно и с большой любовью относился к своей матери. Всякий раз, собираясь выйти из дома, он останавливался у двери её комнаты со словами: — Мир тебе, матушка, милость Аллаха и Его благословение. А она отвечала ему: — И тебе мир, сынок, милость Аллаха и Его благословение. Абу Хурайра продолжал: — Да ниспошлёт тебе Аллах милость за то, как ты растила меня маленького. Мать отвечала: — И да смилостивится над тобой Аллах за твою доброту ко мне, когда ты вырос. Возвращаясь домой, Абу Хурайра повторял всё это ещё раз.
* * *
Абу Хурайра всячески стремился призвать всех людей к тому, чтобы они были добрыми к своим родителям и всемерно укрепляли родственные узы. Однажды он увидел двух мужчин, один из которых был старше другого. Они вместе держали куда-то свой путь. Абу Хурайра спросил младшего из них: — Кем тебе приходится этот человек? — Это мой отец, — ответил он. — Не обращайся к нему по имени, — повелел Абу Хурайра. — Не ходи впереди него и не садись, прежде чем не сядет он...
* * *
Когда Абу Хурайра поразил смертельный недуг, он разрыдался. Его спросили: — Что так печалит тебя, о Абу Хурайра? Он ответил: — Я вовсе не оплакиваю этот ваш мир... Но я оплакиваю предстоящее дальнее путешествие и малое количество припасов... Я остановился в конце пути, после которого меня ждёт Рай или Ад. И я не знаю... где окажусь! Навестивший его Марван Ибн аль-Хакам сказал: — Да исцелит тебя Аллах, о Абу Хурайра! В ответ он воскликнул: — О Аллах, истинно, я стремлюсь к встрече с Тобой! Так ускорь же эту встречу... Едва Марван покинул дом Абу Хурайры, как тот скончался...



* * *
Огромную милость ниспослал Аллах Абу Хурайре. Он сохранил для мусульман более тысячи шестисот хадисов из жизни посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует. Пусть же велика будет награда ему за то добро, которое он сделал Исламу и всем мусульманам!​

 

[IslamIsLight]

САЛАМА ИБН КАЙС АЛЬ-АШДЖАИ

Аль-Фарук [халиф Умар Ибн аль-Хаттаб. — Ред.] бодрствовал всю эту ночь, оберегая покой кварталов Медины, чтобы ничто не нарушало мирный сон её жителей. Обходя дома, рынки и площади города, аль-Фарук перебирал в уме лучших из лучших сподвижников посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, чтобы назначить одного из них командующим армии, отправляющейся в поход для завоевания Ахваза... Наконец его осенило, и он радостно воскликнул: “Я одержу с ним победу... Да, я одержу с ним победу, если на то будет воля Аллаха...” Когда наступило утро, аль-Фарук призвал к себе Саламу Ибн Кайса аль-Ашджаи и сказал ему: “Я назначаю тебя командующим армией, выступающей в поход на Ахваз. Неси же имя Аллаха и сражайся во имя Аллаха с теми, кто не уверовал в Аллаха. Когда вы встретите врагов ваших из числа язычников, то призовите их к Исламу. Если они примут исламскую веру, то тут может быть два варианта. Если они пожелают остаться в своих жилищах и не захотят воевать на вашей стороне против других язычников, то тогда они обязаны выплачивать закят и не будут иметь права на часть добычи. Если же они пожелают сражаться на вашей стороне, то будут иметь такие же права, как и вы, а также выполнять такие же обязанности. Если же они не захотят переходить в исламскую веру, то потребуйте от них выплаты джизьи, а затем оставьте их в покое, защищайте от врагов и не требуйте от них невозможного. Если же они откажутся выплачивать джизью, то сражайтесь с ними, и Аллах будет помогать вам в вашей войне с ними. Если же, укрепившись в своей крепости, они будут требовать от вас принять их капитуляцию на основе “мудрости Аллаха и Его посланника”, то не соглашайтесь на это, ибо неведома вам мудрость Аллаха и Его посланника. Если же они потребуют от вас принять их капитуляцию на условии покровительства Аллаха и Его посланника, то обещайте им покровительство не Аллаха и Его посланника, а именно ваше покровительство... Одержав победу в сражении, не допускайте излишней жестокости, не будьте вероломными, никого не истязайте и не убивайте детей...” Салама ответил: “Слушаюсь и повинуюсь, о вождь правоверных!” Крепко пожав его руки, Умар тепло проводил его в поход и совершил Намаз за его удачу. Он прекрасно осознавал величину и тяжесть задачи, возложенной на плечи Саламы и его воинов. Ахваз представлял собой гористую местность, сильно пересечённую и с труднопроходимыми дорогами. В этом районе, расположенном к востоку от Басры, было много крепостных укреплений и его населяли известные своей стойкостью и отвагой курды. Мусульманам было совершенно необходимо завоевать этот район, либо установить над ним свой контроль, чтобы прикрыть тылы и город Басру от нападения персов и помешать им превратить Ахваз в свой военный плацдарм с целью создания постоянной угрозы миру и безопасности Ирака.


* * *
Во главе своей армии покорителей Салама Ибн Кайс продолжал поход во имя Аллаха. Однако, едва вступив на территорию Ахваза, войска мусульман сразу же начали упорную борьбу с суровыми природными условиями этого края. Воины с трудом пробирались в крутых и скалистых горах, жестоко страдали от дизентерии в обширных и заражённых болотах. Им приходилось и днём и ночью сражаться с полчищами смертельно ядовитых змей и скорпионов. Однако необычайно высокий исламский моральный дух Саламы Ибн Кайса воодушевлял всех его воинов, и любые испытания казались им простыми, а труднопроходимые дороги лёгкими. Время от времени Салама Ибн Кайс обращался к воинам с проникновенными словами, которые глубоко проникали в душу каждого, кто их слышал. По ночам он читал им волшебные в своей прелести аяты Корана, и его Божественный свет изливался на всех воинов, осеняя их своим блеском. В этих Божественных лучах они забывали все тяготы и беды... Точно следуя повелению халифа мусульман, при встрече с жителями Ахваза Салама Ибн Кайс сразу же предложил им принять религию Аллаха. Однако они категорически отказались сделать это. Тогда он призвал их выплатить джизью, но они высокомерно отвергли и это предложение... После этого мусульманам не оставалось ничего другого, кроме как начать против них боевые действия. Как и подобает истинным муджахидам, они начали Джихад во имя Аллаха, стремясь обрести на этом пути Его большую награду...




* * *

Развернулись жесточайшие и кровопролитные сражения, в которых обе стороны проявляли невиданные ранее чудеса героизма и стойкости, примеры которым с трудом можно было найти в истории всех предыдущих войн. В итоге всех этих сражений верующие муджахиды одержали блестящую победу во имя возвышения Слова Аллаха, а враги Аллаха — язычники потерпели сокрушительное поражение.


* * *
Когда боевые действия завершились, Салама Ибн Кайс приступил к дележу трофеев между воинами. Обнаружив среди добычи ценную и редкую драгоценность, Салама счёл, что вождь правоверных обрадуется ей. Поэтому обратившись к воинам, он сказал: — Если эту ценную вещицу поделить между всеми вами, то тогда каждому почти ничего не достанется. Устроит ли вас, если мы отошлём её вождю правоверных? — Да, — ответили воины. Положив драгоценность в ларец, Салама выбрал человека из своего племени бану Ашджаа и приказал ему: — Ты и твой слуга отправляйтесь в Медину, сообщите вождю правоверных о нашей победе, а затем порадуй его этим подарком. О встрече этого человека с Умаром Ибн аль-Хаттабом имеется очень поучительная и назидательная история... Предоставим же слово самому этому человеку, чтобы он рассказал нам её. Итак, этот человек из племени бану Ашджаа поведал следующее: “Прибыв со своим слугой в Басру, на данные нам Саламой Ибн Кайсом средства мы купили двух верховых животных и погрузили на них необходимые на дорогу припасы. После этого мы сразу же отправились в путь. Прибыв в Медину, я начал расспрашивать людей в поисках вождя правоверных. Вскоре я обнаружил его раздающим пищу мусульманам. Подобно пастуху, он стоял, опираясь на свой посох. Заглядывая в миски людей, он командовал своему слуге Ярфаа: — Ярфаа, положи этим людям мясо... Ярфаа, добавь им хлеба... Ярфаа, добавь этим похлёбки... Когда я приблизился к нему, он сказал: “Садись!” Я сел впереди людей, мне подали пищу и я поел. Когда все люди насытились, он сказал: “Ярфаа, собери миски!” Затем он пошёл, а я последовал за ним. Когда вождь правоверных вошёл в свой дом, я попросил разрешения войти, и он позволил мне сделать это. Войдя в дом, он сел на циновку, откинувшись на две кожаные подушки, набитые мягким волокном. Он предложил мне одну из них, и я сел на неё. Повернувшись в сторону занавески за своей спиной, он приказал: “Ум Кульсум, подавай обед!” Я подумал про себя: “Интересно, какую же пищу ест сам вождь правоверных?!” На обед ему подали лепёшку с растительным маслом и солью грубого помола. Обратившись ко мне, он сказал: “Ешь!” Подчинившись, я немного поел. Сам вождь правоверных тоже поел, и хочу сказать, что никогда я не видел, чтобы кто-нибудь был более аккуратным в еде. После еды он приказал, чтобы нас напоили. Когда подали чашу с ячменным напитком, он сказал: “Сначала подайте гостю!” Когда мне поднесли напиток, я взял чашу и немного отпил из неё, обнаружив, что мой домашний напиток лучше и приятнее на вкус. Когда после этого вождь правоверных сам утолил жажду, он произнёс: — Хвала Аллаху, Который накормил нас, и мы насытились; Который напоил нас, и мы утолили жажду. Обратившись к нему, я сказал: — Я прибыл к тебе с посланием, о вождь правоверных. — Откуда? — спросил он. — От Саламы Ибн Кайса, — ответил я. — Приветствую Саламу Ибн Кайса и его посланца... Поведай мне об армии мусульман... — Как тебе будет угодно, о вождь правоверных, — сказал я. — Да восторжествуют они над своими врагами и врагами Аллаха! После этого я сообщил ему о победе и подробно рассказал о положении в армии. — Хвала Аллаху, — сказал он. — Отдающий что-нибудь с лихвой возвращает это, а дарующий что-нибудь получает ещё больше. Затем он спросил: — Проезжал ли ты через Басру? — Да, о вождь правоверных, — ответил я. — Ну и как там мусульмане? — Всё в порядке с помощью Аллаха. — А какие у них там цены? — У них там самые низкие цены. — А как с мясом? Ведь мясо — это всё для арабов, и без него они жить нормально не могут. — Мяса у них там много и всегда есть. Взглянув на ларец, который был со мной, он спросил: — А что это у тебя в руках? Я ответил: “Когда Аллах помог нам одержать победу над нашим врагом, мы собрали всю нашу добычу. И среди всего прочего Салама обнаружил в ней одно украшение. Он сказал тогда воинам: “Если эту вещицу поделить между всеми вами, тогда каждому почти ничего не достанется. Устроит ли вас, если я пошлю её вождю правоверных?” И все согласились с этим”. Затем я пододвинул ему ларец... Открыв ларец и увидев переливающиеся там драгоценные камни красного, жёлтого и зелёного цвета, он вскочил со своего места и, прижав руку к своему боку, швырнул ларец на землю. Всё его содержимое разлетелось во все стороны. Женщины бросились к занавеске, решив, что я хочу убить вождя правоверных. Повернувшись ко мне, он повелел: “Собери всё это...” А своему слуге Ярфаа он приказал: “Бей его, да побольнее!” Я начал собирать всё, что высыпалось из ларца, а Ярфаа в этом время бил меня. Затем он сказал: “Поднимись, нечестивец, а ты, Ярфаа прекрати бить его”. Я попросил вождя правоверных: “Не дашь ли ты мне средство передвижения, чтобы я со слугой смог вернуться в Ахваз. Твой слуга забрал наших животных”. Он сказал: “Ярфаа, дай ему двух верблюдов для него и его слуги из тех, которых отдали в качестве пожертвования”. Затем он приказал мне: — Когда ты используешь этих животных для своего дела, и увидишь, что кто-то нуждается в них больше, чем ты, то отдай их ему. — Да, я так и сделаю, о вождь правоверных. Именно так я и поступлю, если на то будет воля Аллаха, — заверил я его. После этого он продолжил, обращаясь ко мне: — Клянусь Аллахом, если воины разойдутся до того, как между ними разделят эту ценность, то я обязательно позабочусь о том, чтобы с тобой и твоим приятелем случилось страшное бедствие. Я без малейшего промедления отправился в обратный путь, и когда прибыл к Саламе, то воскликнул: — Не было мне благословения Аллаха в том деле, которое ты возложил на меня! Немедленно подели между воинами эти драгоценности, пока меня и тебя не постигла страшная беда. Затем я всё ему подробно рассказал... Салама не сошёл со своего места, пока не поделил всё между воинами.



МУАЗ ИБН ДЖАБАЛЬ

“Муаз Ибн Джабаль в моём народе наиболее сведущ по поводу того, что разрешено и что запрещено”. (Мухаммад, посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует) Когда вся Аравия озарилась светом благого пути Истины, мединский мальчишка Муаз Ибн Джабаль вступил в цветущую пору своей юности. Среди своих сверстников он выделялся острым умом, красноречием, ясностью выражения мыслей и энергичностью. Наряду с этим он отличался приятной внешностью; у него были красивые чёрные глаза, кудрявые волосы и броские черты лица, привлекающие людей. Юноша Муаз Ибн Джабаль принял Ислам от мекканского проповедника Мусаба Ибн Умайра. В ночь аль-Акабы своей молодой рукой он пожал руку благородного Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и присягнул ему на верность... Муаз был одним из тех семидесяти двух людей, которые устремились в Мекку, чтобы осчастливить себя встречей с посланником Аллаха, удостоиться чести присягнуть ему и вписать тем самым в историю одну из самых ярких и блестящих страниц...



* * *
Сразу по возвращении юноши из Мекки в Медину он создал из своих сверстников группу по разрушению идолов и удалению их из домов язычников Йасриба, как скрытно, так и явно. Итогом деятельности этой небольшой группы молодёжи явилось то, что исламскую веру принял один из знатнейших людей Йасриба — Амру Ибн аль-Джамух. Амру Ибн аль-Джамух был одним из вождей рода бану Салама и представителем их знати. Как было принято у всех богатых людей, Амру изготовил из ценных сортов дерева своего личного идола. С величайшей заботой шейх бану Салама ухаживал за своим идолом, украшая его шёлком и умащивая каждое утро благовониями. Как-то ночью под покровом темноты юные сорванцы прокрались к идолу, сняли со своего места, вынесли на задворки домов бану Салама и бросили в помойную яму... Утром проснувшийся шейх обнаружил пропажу своего истукана и долго не мог найти его. Он обыскивал все закоулки, пока не увидел его в помойной яме, зарывшимся лицом в отходы. Шейх воскликнул: “Горе вам! И кто же это так надругался над нашим божеством этой ночью?” Достав из ямы идола, он тщательно обмыл его, вычистил, умастил благовониями и водрузил на прежнее место. Затем, обратившись к нему, он сказал истукану: — О Манат, клянусь Аллахом, если бы я знал, кто сотворил такое с тобой, то на всю жизнь опозорил бы его... Когда шейх заснул на следующую ночь, юноши опять пробрались к идолу и сделали то же самое, что и предыдущей ночью. Шейх вновь отправился на поиски своего истукана, пока не обнаружил его в другой помойной яме... Достав его оттуда, он обмыл идола, очистил его и покрыл благовониями, послав самые страшные угрозы в адрес тех, кто совершил такое кощунство. Когда всё повторилось в третий раз, шейх ещё раз достал идола из того места, где он оказался, и тщательно обмыл его. Затем он принёс свой меч и, повесив его на идола, сказал: — Клянусь Аллахом, не знаю, кто творит с тобой такое... Если ты, о Манат, истинное божество, то защити себя... А этот меч будет с тобой... Когда шейх заснул, юноши прокрались к истукану и сняли с него меч, висевший на шее. Привязав идола к шее дохлой собаки, они бросили их обоих в выгребную яму. Утром шейх опять долго и упорно искал своего идола, пока не нашёл его в куче отбросов, крепко привязанным к дохлой собаке. Увидев такое зрелище, шейх сказал на этот раз: — Если бы это было настоящим божеством, то оно никогда бы не валялось вместе с дохлой собакой в выгребной яме. После этого шейх бану Салама принял Ислам, и его вера была истинной.



* * *
Когда благородный Посланник, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, юный Муаз Ибн Джабаль начал, подобно тени, повсюду следовать за ним. От него Муаз учился Корану и Шариату, пока не стал одним из лучших чтецов Корана и знатоков законодательства Ислама среди сподвижников посланника Аллаха. Йазид Ибн Кутайб рассказывал: “Как-то я зашёл в мечеть Хомса и увидел там кудрявого юношу, вокруг которого собрались люди. „Казалось, что его речь похожа на божественные звуки. Я спросил: “Кто это?” — Муаз Ибн Джабаль, — ответили мне”. Абу Муслим аль-Хаулани рассказывал: “Войдя в мечеть Дамаска, я увидел, что там идут занятия кружка взрослых сподвижников Пророка. Среди них находился черноглазый юноша приятной и запоминающейся внешности. Когда среди занимающихся возникало какое-либо разногласие, они обращались за помощью к этому юноше. Я спросил своего соседа: — Кто это? — Муаз Ибн Джабаль, — ответил он”. Да в этом и нет ничего удивительного, так как Муаз с младых ногтей проходил школу посланника Аллаха, которую блестяще закончил, обильно впитав науку из её первоисточника. Это был лучший ученик у лучшего учителя, который жадно усваивал истинные знания в их первозданном виде. Для характеристики Муаза достаточно привести слова, сказанные в его адрес посланником Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: “Муаз Ибн Джабаль в моём народе наиболее сведущ по поводу того, что разрешено, и что запрещено”. Огромная заслуга Муаза пред нацией Мухаммада состоит в том, что он был одним из тех шести людей, которые ещё при жизни посланника Аллаха начали воедино собирать Коран. Поэтому если сподвижники Пророка вели какую-нибудь дискуссию в присутствии Муаза Ибн Джабаля, то всегда прислушивались к его мнению, поскольку он пользовался непререкаемым авторитетом и обладал глубокими и обширными знаниями.


* * *
Благородный Посланники, да благословит его Аллах и приветствует, и его преемники поставили уникальный научный потенциал Муаза на службу Исламу и всем мусульманам. Увидев, как после покорения Мекки курайшиты толпами начали переходить в религию Аллаха, Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, почувствовал, что новые мусульмане крайне нуждаются в выдающемся учителе, который обучал бы их Исламу, разъяснял и растолковывал законоположения Шариата. Поэтому он назначил своим преемником в управлении Меккой Аттаба Ибн Асйада, а его помощником Муаза Ибн Джабаля для обучения людей Корану и религии Аллаха.



* * *
Когда к посланнику Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, прибыли гонцы йеменских царей, чтобы объявить о их переходе вместе с подданными в Ислам, то кроме этого они обратились с просьбой послать с ними тех, кто научил бы людей их религии. Для выполнения этой задачи Пророк направил в Йемен группу проповедников-наставников из числа сподвижников, назначив Муаза Ибн Джабаля старшим среди них. Благородный Пророк пошёл даже сам провожать свою миссию истинного пути и света... Он шёл рядом с верховым животным Муаза, тогда как сам Муаз сидел в седле... Пророк так долго шёл рядом, что начало казаться, как будто он оттягивает момент расставания с Муазом... Наконец он обратился к Муазу с напутствием: — О Муаз, боюсь, что через год ты уже не встретишься со мной... Наверное, ты уже будешь проходить мимо моей мечети и моей могилы. Не выдержав тяжести расставания со своим Пророком и любимым Мухаммадом, Муаз разрыдался, а с ним и остальные мусульмане. * Сбылось предсказание благородного Посланника, да благословит его Аллах и приветствует, и с этого часа Муазу уже не было суждено счастье увидеть его живым... Пророк Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, расстался с этой жизнью до того, как Муаз вернулся из Йемена. Естественно, что Муаз глубоко скорбел, когда обнаружил, что Медина потеряла навсегда своего любимого посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует.



* * *
Когда преемником Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, стал Умар Ибн аль-Хаттаб, то он направил Муаза в племя бану Килаб, чтобы он разделил между ними собранные ими средства и распределил среди бедняков пожертвования, сделанные их богатыми соплеменниками. Справившись с поставленной ему задачей, он вернулся к своей жене, накрутив на шею тот же самый подседельник, с которым он отправился в путь из дома. Жена спросила его: “А где же подарки, которыми подданные одаряют обычно наместников, и которые они привозят своим близким?” — Но рядом со мной постоянно был строгий надсмотрщик, который с меня глаз не спускал, — ответил Муаз. Жена воскликнула: . — Тебя считали честнейшим человеком посланник Аллаха и Абу Бакр, а теперь пришёл Умар и отправил с тобой надсмотрщика, чтобы он следил за тобой? Затем она рассказала про это жёнам Умара и пожаловалась им на него. Когда Умару стало известно про это, он вызвал к себе Муаза и спросил его: — Это я послал с тобой надсмотрщика, чтобы он следил за тобой?! — Вовсе нет, о вождь правоверных, — ответил Муаз. — Я просто не нашёл ничего более убедительного, чтобы оправдаться перед женой. Умар рассмеялся и дал ему немного денег, сказав: — Дай ей это, чтобы она успокоилась...



* * *
Во времена правления Умара его наместник в аш-Шаме Йазид Ибн Абу Суфйан направил ему послание, в котором говорилось: “О вождь правоверных! Очень возросла численность населения аш-Шама. Они испытывают сильную нужду в тех, кто научил бы их Корану и разъяснил бы им основы нашей религии. Прошу тебя, о вождь правоверных, оказать мне помощь людьми, которые бы смогли обучить их”. Умар призвал к себе пятерых людей, которые ещё при жизни Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, собирали воедино Коран. Это были: Муаз Ибн Джабаль, Убада Ибн ас-Самит, Абу Айуб аль-Ансари, Абу Ибн Кааб и Абу ад-Дарда. Когда они собрались, Умар сказал им: — Ваши братья — жители аш-Шама — попросили меня оказать им помощь людьми, которые обучили бы их Корану и положениям нашей религии. Поэтому, да смилостивится над вами Аллах, помогите мне выбрать из вас троих. Если хотите, бросьте жребий, а если нет, то я сам выберу и назначу троих из вас. — А зачем бросать жребий? Абу Айуб уже старик, Абу Ибн Кааб больной человек, так что как раз трое и остаются. Умар сказал: — Начните в первую очередь с Хомса. Если там ситуация нормальная, то оставьте одного из вас в Хомсе, другой пусть отправится в Дамаск, а третий — в Палестину. Трое сподвижников посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, в соответствии с повелением аль-Фарука начали свою деятельность с Хомса... Они оставили в нём Убаду Ибн ас-Самита, Абу ад-Дарда направился в Дамаск, а Муаз Ибн Джабаль — в Палестину.



* * *
В Палестине Муаз заболел чумой. Обратившись перед смертью к Кибле, он начал декламировать: “Приветствую я смерть, приветствую... И вот пришёл посетитель после долгого отсутствия... И любимый достиг желаемого...” Затем, обратив свой взор к небу, Муаз взмолился: “О Аллах, ведомо было Тебе, что я не любил этот мир, И я жил в нём, чтобы взрастить деревья и проложить реки... Но нестерпим полуденный зной и тяжелы эти часы, И теснятся учёные в религиозных кружках... О Аллах, прими же душу мою с добром, как принимаешь Ты душу правоверного”. И тихо отошёл невинный дух Муаза, отправившись в далёкий путь, стремясь к Аллаху на Его пути.​

 

[IslamIsLight]

КАРТИНКИ ИЗ ЖИЗНИ СПОДВИЖНИКОВ ПРОРОКА МУХАММАДА,
ДА БЛАГОСЛАВИТ ЕГО АЛЛАХ И ПРИВЕТСТВУЕТ